СКРЕПКА1
Печать гербовая... Подпись командира части...
натуральна... Чернила... Мастика... Скрепка...
Владимир Богомолов. «Момент истины».
Слово «скрепа» в популярном ныне значении появилось у нас не так давно, восемь лет назад. Тогда, 12 декабря 2012 года, наш Государь выступил перед Федеральным собранием и пожаловался: «Мне больно сегодня об этом говорить, но сказать об этом я обязан. Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп».
В общем, духовные скрепы оказались одним из тех понятий, что похожи на основания радуги — они вроде бы есть, но при попытке приблизиться и пощупать их, исчезают в нетях.
Но во спасение, кроме больших духовных скреп, нам даны дополнительно малые духовные скрепы, которые можно назвать «скрепки». Это, конечно, бытовые традиции. Борщ (его можно яростно отстаивать от притязаний соседей на юго-западе, так же, как и пельмени, защищая их от претензий на востоке). И, конечно, старые советские фильмы, которые то и дело становятся объектами яростных споров. Один из главных членов этого ряда — «Ирония судьбы, или С лёгким паром», о которой спорят даже люди в высшей степени рассудительные. Прекрасный ли человек врач из Москвы, высокодуховна ли ленинградская учительница, или они — сущая дрянь?2 Прочно ли счастье персонажей? Про это даже сняли дополнительный фильм.
Скрепки – это такие, например, фильмы, как «Место встречи изменить нельзя», «Покровские ворота», «Иван Васильевич меняет профессию», «Здравствуйте, я ваша тетя» и полный комплект творчества режиссёра Марка Захарова. В них много разнородных персонажей, поэтому сопереживание каждому из них не так глубоко. Ты не вовлекаешься в драму отношений, а приятно скользишь по поверхности. Тут есть какой-то универсальный рецепт — равномерная эмоция, масса мемов, необязательность. Фильмы эти в долгом пользовании рассыпаются на цитаты, а смотрят их часто «спиной» — за нарезкой картофеля для оливье.
Во-первых, скрепки объединяет главное свойство, едва ли заложенное в конструкцию этих фильмов специально, — разность трактовки. Очень хороший пример в этом смысле — фильм «Покровские ворота». Для начала, он был и остаётся способом распознавания своих и чужих. То есть это такое объединительное-разъединительное кино для людей, считающих, что «Ирония судьбы, или С лёгким паром» — ритуальный фильм для быдла, которое под него жрёт свой салат «оливье». А вот мы куда лучше и понимаем остроумные шутки про череп коня Вещего Олега, знаем, что стихотворение в ритме фаллического гендекасиллаба написано Брюсовым. Желание разделить страну на две — страну айфонов и страну шансонов — вечно.
Во-вторых, это действительно кино-мемас, которое разошлось на пословицы и поговорки, как говорил Пушкин, по несколько другому поводу. А как начали говорить цитатами из фильма, так понятно, что он — духовная скрепка.
В-третьих, это всегда комедии.
Но вернёмся к одной из самых известных скрепок – комедии «Покровские ворота».
(живые и мертвые души покровских ворот)
Писатель и драматург Зорин возник в городе Баку из родившегося там же Леонида Генриховича Зальцмана. И сроку его жизни было отпущено девяносто пять лет, с 3 ноября 1924 года по 31 марта 2020-го, когда он умер ночью от остановки сердца, а потом был зарыт на Троекуровском кладбище в Москве.
Ещё юношей он писал либретто к операм и переводил азербайджанскую поэзию. В 1946 году окончил бакинский университет им. С. М. Кирова и на следующий год — заочное отделение Литературного института. В 1948 году он, уже имея псевдоним «Зорин», переезжает в Москву. В 1949-м в Малом театре поставлена его первая пьеса, в 1952 он вступает в партию. Казалось бы это очень успешная судьба.
Членство в партии не то что бы уж сильно помогло его пьесам (он написал их несколько десятков). Некоторые не ставились десятилетиями, некоторые были сняты после первого представления, но потом случилась история «Покровских ворот», что были написаны в 1972 году и стали opus magnum драматурга Зорина, что несколько обидно. Кстати, потом будет так же обидно актёру и режиссёру Михаилу Козакову, потому что фильм «Покровские ворота» будет как бы пожирать все остальные его режиссёрские работы.
А так-то Леонид Зорин написал множество разных текстов – не только пьесы, но и сценарии, переводы и прозу, заметки и дневники.
Сам Зорин говорил об обстоятельствах создания пьесы: «…Это было в 74-м году, я жил в Малеевке, в ноябре мне должно было исполниться 50, и естественно, возникло желание подбить итоги. Год был такой очень боевой, я написал три пьесы. В июле я написал “Царскую охоту”. Вот я понимаю, что я вступил в год, когда мне исполнится полтинник. И я решил вспомнить, как это все было, как я приехал в Москву. Единственное, я всё сдвинул на десятилетие: я приехал в 1948 году, а “Покровские ворота” происходят в 57-м. Мне это нужно было для другой немножко атмосферы, чтобы ближе к нам было, и в этом году был Международной фестиваль молодежи. Написал, как я приехал, как я там жил, как москвички ко мне бегали.
“Покровские ворота” — это абсолютно биографическое произведение, и действие такое автобиографическое. Очень долго я был Костиком Роминым, а потом немножко пошли в разные стороны, он пошёл в одну, а я немножко в другую… Жизнь его слишком трудно с ним обошлась. Кроме тетки у меня нет ни одной придуманной фигуры в “Покровских воротах”. Все, все живые, все до единого. Но теперь все умерли. Хоботов умер, Маргарита умерла, Велюров умер… В общем, все умерли. Я один остался.
Это единственное произведение из всех моих, которое носит такой зеркальный характер. Между мною и Костиком нет даже малейшего зазора. Все, кроме тетки. Тетки у меня не было, у меня была хозяйка этой квартиры, которую я снимал на Петровском бульваре»3.
О проблеме прототипов довольно известная писательница, автор детских детективов Екатерина Вильмонт, говорила так:
«Наиболее близкие друзья моих родителей – это было семейство, послужившее прототипом Леонида Зорина для «Покровских ворот», семейство Хоботовых. Я хорошо знала и любила этих людей, это была замечательная переводчица с французского Надежда Михайловна Жаркова и два её мужа, Борис Аронович Песис и Всеволод Алексеевич Рубцов. Они не очень похожи на то, что изображено у Зорина, но, тем не менее, я очень люблю этот фильм, независимо от того, что знаю прототипов. «Покровские ворота»… На самом деле это было у Петровских ворот. Зорин был соседом Бориса Ароновича по огромной коммуналке у Петровских ворот»4.
Первым мужем Надежды Михайловны Жарковой (1904–1986) был Борис Аронович Песис (1901—1974), критик, переводчик и литературовед. Он начинал ещё участником бригады, что рисовала знаменитые плакаты «Окна РОСТА», писал стихи, редактировал собрания сочинений французских авторов, переводил Арагона, Жана-Ришара Блока, Жюля Ренара. Работал заведующим отделом теории и критики журнала «Интернациональная литература», который теперь называется «Иностранная литература».
На роль Яши-скрипача взяли Олега Смолина, будущего музыканта. Он, кстати, обыграл на съёмках актёра Меньшикова в шахматы.
В оригинальном сюжете пьесы, по которой сняли «Покровские ворота», возлюбленную Костика зовут не Ритой, а Алевтиной. Не сказать, что она там милая. Появляется она так: «Помещение районного загса. Пальма в кадке. Стол, крытый красным сукном. За столом – Алевтина, хрупкая девушка с копной рыжевато-медных волос и чуть презрительными глазами»5. И когда Костик затягивает свою полечку, она брезгливо произносит: «И чтобы я с незаконченным высшим всё это слушала»6.
Когда она приходит к Костику в гости, он загоняет Велюрова в комнату и произносит: «Пахнет весной в этой квартире. Вы посмотрите, как я живу, и мы отправимся на Ордынку». Алевтина отвечает: «Постарайтесь произвести благоприятное впечатление. Ладно?»
В фильме эта пара после прогулки по Москве доходит до номенклатурного дома на Котельнической набережной, одной из сталинских высоток. То есть в фильме с интеллигентской Ордынки акцент переносится на знаменитое здание – символ советского не только интеллектуального, но и номенклатурного успеха.
Что ещё интереснее, Савранский в этой пьесе ездит не на мотоцикле, а на мотороллере.
Мотоцикл – стремительный механизм, а мотороллер странное существо, табуретка на колёсах. Что интересно, так это то, что в пьесе налицо анахронизм.
Савранский не мог тогда ездить на мотороллере, разве что ему этот мотороллер перегнали из-за границы.
Дело в том, что решение делать советские мотороллеры было принято только 19 июня 1956 года. Выпуск их должен был быть освоен только в 1957 году. Это потом побежали по дорогам страны юркие «Вятки», а затем пополз трудолюбивый «Муравей» — тульский мотороллер с кузовом.
Я застал те первые мотороллеры, которые делали в Кировской области, на Вятско-Полянском машиностроительном заводе. У них был какой-то немыслимый ресурс долговечности. Мотороллер в пьесе – будто современный электросамокат, лишённый брутальности мотоцикла.
Но Савранский в фильме отличается от своего двойника в пьесе как хипстер от вестника смерти. Это в фильме он превращается в ангела – разрушителя наслаждений, разлучителя собраний, существо без лица. Он переменяет действие, увозит куда-то людей, а в конце возвращается на небо.
В пьесе нет знаменитой сцены с чтением стихотворения Брюсова в музее, которое предваряется пояснением «Фалехов гендекасиллаб есть сложный пятистопный метр, состоящий из четырёх хореев и одного дактиля, занимающего второе место. Античная метрика требовала в фалеховом гендекасиллабе большой постоянной цезуры после арсиса третьей стопы. Этот стих вполне приемлем и в русском языке»:
Как корабль, что готов менять оснастку |
«Покровские ворота» вообще центонный текст с множеством отсылок к мировой литературной классике. И это не только печальные судьбы упоминаемых там поэтов, но и прямые цитаты. Костик пытается понравиться Рите с помощью Пушкина. Велюров в гроте произносит текст из «Гамлета» в переводе Лозинского:
Олень подстреленный хрипит, |
Строки эти в переводе Пастернака, например, звучали так:
Пусть раненый олень ревёт, |
Why let the strucken Deere go weepe, |
Москва – вот настоящий герой этого фильма. Она существует там в двух ипостасях – в виде улиц, площадей и бульваров, катка и цирка, и в качестве внутренностей коммунальной квартиры, где, как во чреве кита, живут главные герои.
Фильм снимали где угодно, только не на Покровских воротах. Двор и дом – в районе Гоголевского бульвара. Дом, который сносят в начальных и заключительных кадрах фильма – на Оружейном переулке, а прогулку влюблённых – близ Котельнической набережной. Отдельным персонажем фильма стала пятикомнатная квартира. В этой квартире на Петровском бульваре жил один из советских юристов. Говорят, что это либо главный прокурор Москвы, либо председатель Московского городского суда.
Про председателя нам известно, что он родился под Серпуховом, приехал мальчишкой на заработки, воевал на Первой мировой, а после — на Гражданской, служил председателем Московского и губернского объединенного трибунала, а с 16 декабря 1932 года по март 1938 года — Московского городского суда. В 1938 году его, собственно, вывели в расход, и вот в этом мрачноватом месте поселилась разношёрстная компания мёртвых душ.
Чаще всего оказывается, что комедии-скрепки — довольно страшное кино. В «Покровских воротах» нет положительных персонажей, точно так же, как их нет в «Ревизоре». При этом герои фильма вовсе не выдуманы. Они именно такие как в жизни, в чём признавался великий драматург Зорин, впихнувший в свою пьесу соседей по коммуналке. Но, собственно, на этом и построена современная обаятельность (и во времена Гоголя — тоже): мы готовы полюбить всех, палачей и жертв, мёртвых и живых, дураков и умниц, резиновых женщин, наших одноклассников — просто потому что прошло тридцать лет со дня окончания школы, наших бывших — оттого, что мы их любили когда-то, дворников и сторожей — потому, что нам очень важно чувство карнавальной радости. Хоть на час, хоть на минуту. (Я начинаю горячиться).
Итак, кого Зорин вписал в бессмертный список своих мёртвых душ?
Вот они, жители города М.: Костик, чьи избыточные шутки выдают в нём нормального пошляка, и сразу хочется вспомнить фразу Мандельштама, обращённую к другому поэту: «Перестаньте, Маяковский, вы же не румынский оркестр». Про Маргариту Павловну, деспота нашего двора, всё ясно, и также ясно, что девушка Рита с алой каплей комсомольского значка на лацкане — очевидная реинкарнация самой Маргариты Павловны. Так что повеса Костик получает отмщение за все свои любовные победы. Он — политый поливальщик Покровских ворот и движется к номенклатурной квартире на Котельнической набережной.
Медсестра Людочка непроходимо глупа, а её суженый Хоботов всё время готов сдать свою любовь, что и делает постоянно. В этом страшная сила этого образа, который точно описывается названием книги Белинкова «Сдача и гибель советского интеллигента». А вот бессмертный тандем Орловичей, до сих пор убивающих поэзию на литературных вечерах выдуманным пафосом и заунывным чтением. За ними — сбитый лётчик Велюров стремительно движется к своему алкоголическому концу. Впрочем, он уже умер, только пока не знает об этом. Бездарный подкаблучник Соев комментариев не требует. Савва Игнатьич при всём своём добродушии похож на дворника Герасима, и если ему велят, то он утопит не только Хоботова, но всю коммунальную квартиру. Звезда трудового резерва Светлана с её «читала, знаю» — нормальная прагматичная девушка, выгрызающая себе счастье любой ценой. Алиса Витальевна, давным-давно спрятавшаяся в свою раковину безвременья, гостья с кладбища, где она на самом деле живёт, и приходит в эту квартиру посмотреть телевизор и соорудить поминальный... то есть свадебный стол. Куда лучше честная жеманница (эвфемизм) Анна Адамовна и злостный нарушитель правил дорожного движения easy rider Савранский, но он кончает с собой, направив свой мотоцикл к обрыву Ленинских гор.
Во всех фильмах круга «духовных скрепок» есть ещё одно свойство: почитатели и досужие наблюдатели задаются вопросом, что станет потом с героями. Это хороший вопрос, потому что людьми он задаётся в тот момент, когда они на самом деле думают, что произойдёт не с героями книг и фильмов, а с ними самими. Что станет с бравым красноармейцем Суховым? Каково будущее освободившихся женщин Востока? Про горькое заливное московского врача и петербургской учительницы, повторяюсь, сняли целый фильм. В другом фильме приделали трагический конец даже «Хождению по мукам». Авторы романа о Шарапове распорядились будущим своего милиционера сами. Но народ каким-то особым чутьём понимает, что сюжет духовных скрепок всегда больше рамок фильма.
Что будет с остальными жителями ковчега у Покровских ворот? Маргарита Павловна переезжает в пятиэтажку (их ещё строят из кирпича, а не из панелей) где-то в Хамовниках, Измайлове, Марьиной Роще или Черемушках. Москва ещё не утвердила свои границы по кольцевой дороге и выглядит маленькой. Рядом живёт Хоботов с женой — в таком же доме из серого кирпича. Лифта в нём нет, и через несколько лет это убьёт его: на лестнице между четвёртым и пятым этажами он схватится за сердце и осядет на ступени — точь-в-точь как Осип Брик. Костик не так долго проживёт в московской высотке, его отношения с номенклатурной семьёй сложатся по неполиткорректной поговорке: «Донорская жопа отторгла чукчу». Можно надеяться, что комната Велюрова достанется Свете. Это хороший вариант — фиктивный или наполовину фиктивный брак: Велюров вытащит девушку-лимитчицу из общежития и даст прописку. Она за это скрашивает его цирроз печени и оставшиеся несколько лет. При том, что она часто будет на сборах и соревнованиях, это почти открытый брак. Алиса Витальевна окончательно переселится на Введенское. Разве к дворнику нет претензий. И, разумеется, к мальчику Яше со скрипкой, что несомненная жертва своего дедушки-тирана. Яша уедет в Израиль в 1972-м и через год будет убит в войне Судного дня.
Но итог этих размышлений о важной духовной скрепке нашей жизни, которая, как настоящая скрепка, удерживает от распада стопку анкет и смыслов, не в этом. Он в том, что сюжет Зорина и его воплощение Козаковым — очень важны для понимания всей нашей жизни. И он именно что не про советскую жизнь, а про ту, что не зависит от времени. «Мёртвые души» как послание работают в любом историческом периоде. Вслед им «Покровские ворота» — история нашей жизни, того её ужаса, который обдаёт нас, когда мы открываем старые альбомы с фотографиями. Ад — это другие.
Но оборотись-ка на себя, хлопец, ты-то что, больно хорош?