ПОМОЩЬ.ORG

Мы за мир и дружбу, за улыбки милых,
За сердечность встреч.

Евгений Долматовский, (муз. Василий Соловьёв-Седой)

Люди, стучащие сейчас в ночи по клавишам, чем-то похожи на коротковолновиков недавнего прошлого. Это сейчас коротковолновики ушли в тень, а раньше они составляли тайный масонский орден посвящённых в тайну килогерц, заклинания Морзе и треск эфира. Вместо того, чтобы странствовать по землям как паломники, они путешествовали в земной атмосфере.

Настоящим мифом о коротковолновиках была книга Жака Реми1, по которой в 1956 году сняли фильм Si tous les gars du monde. В моих детских воспоминаниях там дело было в умиравших японских рыбаках, что стали умирать на своём судёнышке от выпавших радиоактивных осадков, потому что рядом испытали водородную бомбу. И вот японский радист полз к ключу и стучал в эфир: «Спасите-помогите». И весь мир начинал им помогать. Но нет, это неверная память детства совместила две истории – выдуманную и настоящую. Про настоящую историю обсыпанного радиоактивным пеплом судна тоже сняли фильм, который назывался «Счастливый дракон № 5», и вышел он через три года после французской ленты. А вот в ней-то как раз и была история про коротковолновиков. Сюжет фильма «Если бы парни всего мира» следующий: в Норвежском море болтается французский траулер «Лютеция», на борту которого двенадцать рыбаков. Они съели самодельную ветчину, и один за другим начинают терять сознание. Причём дело со связью у них поставлено плохо, и штатная радиостанция не работает, но обнаруживается любительский передатчик. Они посылают просьбу о помощи именно в любительском диапазоне. Её ловит коротковолновик в Того, который тогда был ещё французской колонией. Он немолод, некрасив, у него проблемы с женой, но именно он первым ловит сообщение с траулера. Он совещается с местным врачом, и тот ставит диагноз (по радиопереписке) «ботулизм». В книге сигнал принимает молодой негр в Бельгийском Конго, которому приёмник оставил в наследство миссионер. Негр прибегает к плантатору, и уговаривает его ехать в посёлок при шахтах, где есть мощный радиопередатчик. Плантатор с другом соглашаются, потому что оба в запое, и, ругаясь, они доезжают до шахт. Одним словом (и пропуская массу звеньев), мы понимаем, что ботулизм уже умеют лечить, а сыворотка есть в парижском институте Пастера. Тут в дело включаются люди из разных стран, причём все они понимают, что официальные национальные правила – труха и тлен. Параллельно этому возникает другой сюжет: один из рыбаков – мусульманин. Он не ел свиную ветчину по религиозным соображениям и чувствует себя хорошо. Его подозревают в отравлении. Замечу, что всё это происходит на фоне войны в Алжире.

В дело включается слепой коротковолновик из Мюнхена, потом польская стюардесса, которая перевозит ампулы с сывороткой в Берлин. Их тащат в Западный Берлин (стены ещё нет) и нарываются на советский патруль. Дальше следует сцена, которая в книге и фильме рассказана по-разному. В книге людей с сывороткой допрашивает капитан с бритой головой, какой-то привет Юлу Бриннеру, и отпускает. Те хотят забрать ампулы, но этот капитан высокомерно говорит: «Наши самолёты летают побыстрее ваших», и скоро норвежский лётчик косится на русский «МиГ» на своём аэродроме (норвежец — пацифист и испытывает от советского самолёта смешанные чувства). Норвежцы подлетают к траулеру и сбрасывают на парашюте коробку с сывороткой. Но ветер относит в сторону, и именно мусульманин бросается в воду и её вытаскивает. Все спасены, и траулер возвращается домой.

У нас этот фильм дублировали в 1957-м, и в том же году была сочинена песня «Если бы парни всей земли» (Соловьёв-Седой на стихи Долматовского), звучавшая из любого некоротковолнового приёмника. В ту пору казалось, что вот-вот, и парни всего мира действительно снимут пальцы с военных кнопок, возьмутся за руки, и из этих рук вывалится всякое огнестрельное и колющее.

Между книгой и фильмом много различий, начиная от названия судна – книжная «Мария Соренсен» превратилась в «Лютецию», введена линия хорошего мусульманина, русский офицер обладает причёской и красив, как офицеры в наших фильмах. Там смещены акценты, выкинуты одни и введены другие персонажи, но важно, что всё это — говорящие детали эпохи. Причём часть героев десять лет назад воевали друг против друга, а, возможно, некоторые и будут ещё воевать. За три года до этого русский капитан видел в газетах карикатуры на врачей-вредителей со смертоносными пробирками в руках (Он-то, кажется, рискует больше прочих). Но речь тут о другом – коротковолновики были таким ФИДО прошлого времени. Да и начавшийся интернет был похож на замкнутые сообщества любителей радиопередатчиков. Во многих странах, не только в нашей, к ним относились подозрительно, что, кстати, отражено и в книге. При этом я помню ещё радиокружки во Дворцах пионеров и обмен карточками – свидетельствами о контактах. Были такие QSL-карточки, которые присылались в качестве подтверждения сеанса связи. Они сохранились и сейчас (вкупе с появившимися базами данных, но это к слову).

Интернет, кроме всего прочего, был лекарством, схожим с ночными радиопередачами. Многих он спас от одиночества и депрессии, показывая, что есть большой мир, в котором ты вовсе не один, и найдётся к шарику горшок. При этом социальные сети устроены, как игра в мафию: спит Америка, и не спит Россия, начинает засыпать Российская Федерация, так просыпаются Соединённые Штаты. Собеседники меняются, но поверх барьеров всегда есть кто-то неспящий.

Но кроме психологической помощи, в Сети всегда есть помощь обыкновенная. Сбор денег на домики для голодных поросят и на приюты для кошек. Поиски собак и людей, которые Сеть может без труда пустить «в Клин через Рим» и всё равно выйдет быстро. Французский фильм 1956 года был сгущённой метафорой общинного дела, что творится всегда случайно и без приказа. Сейчас-то, поди, передай пакет со стюардессой. Попробуй только рот открыть, и слова: «тут ампулы» застрянут у тебя в горле.

Сеть устроена точно так же, как сообщество коротковолновиков, с той же разницей, что вовлечено в неё гораздо большее количество людей. То и дело в чатах и на форумах Сети раздаются призывы о помощи. Это очень важное качество сосредоточения усилий, помноженное на «теорию шести рукопожатий» меня удивляет и по сию пору. Одному нужно передать лекарство, а другого тоска привела на край. Кто-то хочет отдать даром шкаф, а кому-то понадобилась редкая книга. Кто-то зашёл в тупик с переводом, а кто-то забыл, сколько стоил трамвайный билет при Советской власти.

Жизнь современной цивилизации наполнена просьбами. Многие из них можно исполнить, не выходя из дома. Многие люди и не могут выйти: вокруг них снега или потопы, может, они больны или у них отказали ноги. Может, им самим нужна помощь. Стук клавишей – знак их участия в общинном деле. Вообще, бескорыстная помощь очень сложный и странный процесс: он и возвеличивает, и развращает, делает человека человеком, а иногда выращивает в нём опухоль самодовольства. Нужно постоянно думать не только о своём усилии, но и о последствиях медвежьих услуг. Думать тяжело, а гордиться своим благородством легко. Но даже при этом сама идея остаётся важной.

Впрочем, на эту тему есть хороший рассказ Джека Лондона «Как вешали Калтуса Джорджа». Это один из рассказов о Смоке Беллью, где сквозные герои цикла натыкаются на индейское племя, замерзающее в горах. Голодные дети жуют ремни, потому что все собаки уже съедены. Один из друзей остаётся с индейцами, а второй несётся в город собирать спасательную экспедицию. Он вваливается в салун, и дальше начинается то, на чём основывается лучшее в человечестве и американцах в частности: все складываются, чтобы купить провизию. Жёлтый металл ручьём течёт в таз, и уже кто-то кричит: «Осади назад! Не у тебя одного есть золото!» Потом надо выбрать погонщиков, и тут все вспоминают про индейца по имени Калтус Джордж. Он действительно лучший, но фокус в том, что индеец хочет быть белым, и он перенял все привычки белых, в том числе и мысль о том, что ничего бесплатно делать нельзя. Поэтому, когда ему предлагают ехать, он говорит только: «Сколько?» Считая, что индеец, наверное, не понял, что никто тут не требует платы, и каждый отдает всё, что может (корысть хозяина продовольствия сюжет выносит за скобки), только бы те двести индейцев не умерли с голоду. Однако индеец твердит своё «Сколько?», потому что он знает закон белых.

Слово за слово, индейца собираются вешать. И тут Джек Лондон рассказывает самое главное в этой истории, то, что часто ускользает при быстром чтении. Вот что он говорит: «Ни Смок и никто другой из присутствующих не догадывались о том, что происходит в мозгу Калтуса Джорджа, чем вызвано его странное поведение и что за ним кроется. Сами того не подозревая, они были также сбиты с толку и не способны понять его, как он не мог понять их. В их глазах он был себялюбивая, грубая скотина; в его глазах себялюбивыми скотами были они»2. Калтус Джордж ещё несколько раз хрипит из петли своё: «Сколько?», пока, наконец, не ломается и, в итоге, не приходит со спасительным грузом первым. Это очень хороший рассказ, потому что в нём много смыслов. Все их долго перечислять, но один из них – это бесплатная помощь в Сети. Тем более, что в Сети очень легко, по крайней мере, легче, чем где бы то ни было, обеспечить анонимность доброго дела. Анонимность добра создаёт впечатление, что оно повсюду и у нас есть шансы.

Я не строю иллюзий, люди различны, но у Толстого есть хорошая фраза в одной его притче: «…по смерть велел Бог отбывать каждому свой оброк — любовью и добрыми делами»3.