ПАЦЮК И МАЛЫШ

Малыш прослужил в полицейском управлении уже год, когда ему дали дело о сбежавшем крокодиле.

Другие копы ждали этого момента, и он со злостью смотрел на их лица, расплывшиеся в улыбках, когда лейтенант Карлсон на утреннем совещании сделал паузу.

— А делом о крокодиле займётся наш храбрый Малыш.

Он терпеть не мог, когда его звали «Малыш», и был раздражителен, как все люди небольшого роста.

А теперь ещё дело о крокодиле. Он уже знал, что «Дело о крокодиле» — вечное проклятие полицейского участка. Его почему-то нельзя было никуда сплавить, ФБР сумело откреститься от него так, что даже лейтенант не шутил по этому поводу, а закрыть «Дело о крокодиле» тем более было невозможно. Всякий новичок проходил через него, как через обряд посвящения, и, кажется, только поэтому нужно было спуститься в канализацию. Полицейские возвращались оттуда и потом стирали свою одежду три дня, — запах был такой, что двух дней оказывалось недостаточно.

Тем дело и заканчивалось. После инициации новичок писал отчёты, более или менее красочные, и всё останавливалось в ожидании новенького.

Теперь настала его очередь. Малыш получил дело на ознакомление (напарник гордо отказался от чтения). Первый лист в папке был датирован ещё 1935 годом. Пять размытых снимков и два чётких: на чётких были фотографии исчезнувших. Затем пятидесятые, снова снимки, на которых что-то белое в тоннеле, похожем на ветку метро. Потом настала пора первых цветных фотографий (вполне отвратительных, со всеми оттенками фиолетового и розового). Счёт исчезнувших перевалил за полсотни. Всё это было сродни поиску летающей тарелки в Неваде и возмущало Малыша своей глупостью.

Малыш и его напарник спустились под землю на углу Лексингтон и 48-й. Выглядело это прозаически — они показали значки охраннику в магазине бытовой техники, и он провёл их в подвал. Там им открыли железную дверь, и полицейские спустились по лестнице. Где-то рядом шумело метро, потрескивала, искрясь, проводка под потолком. Напарник, наконец, открыл какой-то люк, после чего они оказались в тоннеле, где сверху по-настоящему капало, и уже действительно пахло дурно. Это не была канализация, это был просто забытый тоннель метро, оказавшийся никому не нужным много лет назад. Рельсы, впрочем, остались. Малыш ожидал увидеть крыс, но крыс не было. «Они умные, — сообразил он, — зачем им туда, где нет еды». Напарник стал тянуть его за рукав, намекая, что дело сделано, но Малыш желал испить эту чашу до дна. Он прошёл ещё квартал в неверном свете фонарика и услышал торопливые шаги напарника. Он обернулся: нет, не напарник нагонял его, а человек в рекламном костюме гигантской черепашки. Малыш не успел ничего сделать, как черепах саданул его палкой по голове. Полицейский не потерял сознания, и они начали бороться. Значок не возымел на черепаха магического действия, и тогда Малыш решился на крайние меры. Глухо ухнул пистолет, и черепах завалился на бок. Теперь Малыш тщетно пытался снять маску с мертвеца, но оказалось, что перед ним лежит настоящая черепаха.

— Бедный Донателло, он никогда не понимал прелести огнестрельного оружия, — сказали у него за спиной. Эй, мистер, пожалуйста, бросьте ствол. Нет, пихать ногой не надо, если что — вы всё равно ничего не успеете, у меня ведь дробовик.

Малыш медленно повернулся и увидел, что его держит на прицеле вторая черепаха.

— Пойдёмте, мистер.

Они шагнули вбок и двинулись по тёмному параллельному тоннелю, пока Малыша не втолкнули в странную комнату, похожую на мастерскую часовщика.

— Где этот чёрт? — тихо сказал Малыш.

— Тому не нужно далеко ходить, у кого чёрт за плечами, — равнодушно произнес голос сзади. Там Малыш обнаружил гигантскую крысу в шёлковом халате со странным узором.

— Я — полицейский, — сурово сказал Малыш.

— Это хорошо, — согласилась крыса.

— Я вас арестую, — продолжил Малыш.

— Ну подумай, кого ты арестуешь и как? Просто вообрази себе, как ты приходишь к своему лейтенанту, и говоришь: «Я арестовал одну крысу, но она со мной не пошла». Это смешно, сынок. Ты здесь по делу о крокодиле?

— Да, — признался Малыш.

— Я мог догадаться, но вы перепутали направление — вам нужно было следовать по тоннелю на запад, а вы двинулись на восток. Это ужасно неосмотрительно. Сейчас бы были уже дома.

— Я застрелил одного вашего.

— Не обольщайся. У него большая способность к регенерации. Но ближайшее время я тебе не советую с ним встречаться — он будет злой, как чёрт. Впрочем, он сам виноват.

— И что теперь?

— Теперь ничего. Ты поднимешься наверх, а я буду обедать — впрочем, порядок тут не важен.

Крыса придвинула к себе миску с пельменями, а потом отправила их в микроволновку. Та звякнула и начала крутить миску у себя внутри.

Малыш смотрел на свет внутри прибора и на всякий случай повторял в голове путь, которым его привели сюда.

Миска, наконец, совершила нужное количество оборотов, снова явилась на стол, где её уже ожидала банка со сметаной. Крыса вдруг напряглась, и один из пельменей дёрнулся в миске. Он покачался среди своих собратьев, а потом вылетел прочь, плюхнулся в сметану, подскочил и отправился прямо в пасть крысы.

Малыш ошарашено проводил взглядом и второй, и третий пельмени.

Крыса была довольна получившимся эффектом, но, подумал Малыш, кажется, это упражнение даётся ей с некоторым трудом.

— Когда ты увидишь своего лейтенанта, то можешь передать ему привет от Пацюка. Пацюк — это я. Имя, как ты видишь, странное, но не хуже прочих. Пацюк, или, если хочешь, Пасюк — это «крыса» на языке, который ты не знаешь, — произнёс хозяин, не изменяя своего положения в пространстве.

Ещё один пельмень описал дугу и исчез в пасти.

— Знаешь, — продолжил Пацюк, — как-то я надорвался, пытаясь поднять шесть спичек... Да, шесть. Пять я поднимал уже легко. Так я покорял природу. А теперь эти пельмени…. Пельмени, кстати, дрянь. Настоящих галушек тут не найдёшь, даже в этническом ресторане — я пробовал. Двести лет я прожил человеком, и мне это не понравилось. А в этой канализации я сижу уже двадцать лет, и ничего, привык. Завёл учеников, с которыми мы не разлей вода. И всё потому, что у нас есть общая цель — мы ищем Белого Крокодила. Цель моей жизни — добыть крокодила-альбиноса. У тебя, я вижу, никакой своей цели нет, а только служебные обязанности. Так что ты можешь пока просто завидовать.

Малыш признался, что не очень завидует мутанту. На это крыса отвечала, что он мало что понимает в мутантах. Да и вообще, Малыш не понимает, что естественно, а что нет.

— …И черепахи у вас дурацкие, — продолжил Малыш.

Крыса согласилась, что черепашки действительно не очень умны.

— Зато, — заметила она, — пресмыкающиеся хорошо приспособлены к местной жизни. Ты пойми, мой мальчик, именно природа тут такова. Естественно тут как раз это, а не ты со своим глупым галстуком и в мокром костюме. Мы осознанно такие, а не от того, что когда-то вляпались в лабораторные отходы. Мы культивируем это в себе: ведь ум всегда поправляет природу, когда она медлит. Спроси моих зелёных друзей, хотят ли они стать на твоё место — и ты услышишь о себе много нового. А ещё узнай у своего лейтенанта, отчего он горбат, и зачем у него на штанах такая огромная красная пуговица, похожая на кнопку…. Спроси, спроси.

— Ну, ладно, — сказал Малыш устало. — У тебя есть цель. Белый Аллигатор. Но когда ты добудешь его, твоя жизнь потеряет смысл, так ведь?

— Это вряд ли произойдёт скоро. Очень тяжело найти Белого Аллигатора в тёмном подземелье.

— Особенно когда его нет?

— Почему же нет? Есть, я видел следы его лап. Просто мне нужно найти его прежде, чем у вас на поверхности начнётся всё это.

— Что это?

— Большая кровь. Я ведь готов и к ней, именно я дал черепашкам эти дурацкие имена. Я придумал им врагов. Именно поэтому я занял их делом, а то неизвестно ещё, что бы из них вышло. И теперь они готовы к бою. Это сделал я — Пацюк, старая усталая крыса в подземельях этого города. Я знаю этот город, как окрестности собственной норы, я чую его нечистоту. Город знает это и оттого боится меня. Я видел его истинное лицо. Я обнюхал все его улицы — продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью, и когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь сверху начнёт тонуть. Когда скопившаяся смесь похоти и убийств вспенится до пояса, шлюхи и политиканы посмотрят вниз сквозь сточные люки и возопят: «Спаси нас!» Ну, а я прошепчу: «Нет. Сперва я должен поймать Белого Аллигатора, а после дойдёт очередь до вас».

Малыш внимательно посмотрел в крысиную морду, по которой медленно перемещались какие-то пятна, и сказал:

— Я, пожалуй, зайду к вам завтра. Можете на меня рассчитывать.

Немного поколебался и прибавил:

— Сэр.