МАЧО-ПУТЕШЕСТВЕННИК
Премудрый строитель мира столь искусно расположил сие место, что путешественник, при первом туда вступлении, с утешением бывает влеком к концу своих желаний.
Иван Крылов. «Почта Духов, или Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами»
I
Меня очень занимала передача «Искатели», что я видел в телевизоре. Это такая специальная передача, где собаки лают и руины, понимаешь, говорят.
Давно известно, что и по каналу «Культура» теперь можно услышать каких-нибудь уфологов и узнать про тайны воды.
Ну так последние времена настают, чего ж стесняться.
Но пока мир не кончился, мне хотелось бы записать про сам стиль этой передачи — там ведь как: есть какое-нибудь примечательное место, про которое ходят слухи, что там — сокровище. Ну, или там болото целебное. Или фашисты ворованный иконостас святой матроны замуровали.
И вот туда приезжают суровые ребята из Москвы на хорошем джипе. Джип этот много раз показывают, то, как он едет по каким-нибудь окрестностям таинственного места.
Потом ведущий становится в кадре в полный рост и рассказывает о том, что тут — Тайна.
— Мы обратились к местному краеведу…
В этот момент подручные вытаскивают из кустов краеведа, держа его с двух сторон и тихо суя кулаками ему под дых. Но краевед и так-то не в себе, головку не держит, и видно, уже обмочился.
— Ведь здесь у вас — Тайна? — спрашивает ведущий.
— Тайна… — шелестит краевед.
— Попробуем в неё проникнуть! — угрюмо говорит суровый ведущий, и все лезут в канализационный колодец, который, по счастью оказывается всё в тех же кустах. Начинается съёмка дрожащей камерой и прочий фон Триер.
— Стена! — удовлетворённо говорит ведущий. — Кирпичная! Не пройти. Но наверняка за ней что-то есть!
Они сверлят стену дрелью, но та не поддаётся.
Приходят канализационные рабочие и всем дают пизды.
Ведущий, отряхиваясь, радостно говорит:
— Нам помешали спецслужбы. Мы, конечно, не может говорить ничего определённого, но ведь никто не доказал, что никакой Тайны тут нет. Может, она тут была. А? Может, была?!
Это мне напоминает фильмы из серии «Люди Х» про разнообразных мутантов, два из которых я посмотрел сегодня ночью. Там, казалось бы, всё должно разрешиться в финале серии, как вдруг — бац! — и все оказываются на исходных, и можно новую серию снимать. Грамотный крысолов, как известно, всегда оставляет одну пару в амбаре.
Мне эта передача очень нравилась: во-первых, я неравнодушен к её ведущему, во-вторых, она была про таинственное, а я был фантастом, когда в этом ещё было не стыдно признаваться.
В-третьих, мне очень нравится, что в этих фильмах есть непоколебимая логика высказываний и, главное, их мотивация.
Приезжай к любому городскому начальнику и спроси его: «Правда ли у вас тут есть Таинственные Места, годные для туризма?»
Редкий мэр скажет: «Нет нихуя у нас никаких мест, только жопа одна и в канализации каких-то мудаков отпиздили». Он говорит: «Мы, конечно, не будем утверждать, но именно в нашем утёсе Стенька Разин закопал княжну. А в Волге он её утопил потом, когда она ему снова надоела». Про краеведа и говорить нечего. Кто видал краеведа, что падёт перед туристами на колени и заплачет: «Не томите меня, не мучайте! Нету ничего! Ни Янтарной комнаты, ни летающей тарелки! Давайте лучше палку-копалку смотреть в нашем школьном музее!»
Ну и научные эксперты тоже молодцы. Они говорят: «Мы, конечно, не настаиваем, что библиотека Ивана Грозного закопана в Сочи, но мы посмотрели летописи, и там нет ни слова против». И люди, делающие эту передачу, очень упорные.
Кстати, есть аналог этой передачи, только исторический — там в колодцы меньше лазают, другой ведущий (но такой же суровый), на джипе ездят не по сельской местности, а по Санкт-Петербургу, и ведущий стоит на фоне Михайловского замка, а в конце говорит: «Можем ли мы утверждать, что Павла I убили по заказу английских спецслужб? И да, и нет!»
Ведь нормальный человек — что? Он, столкнувшись с непонятным явлением, почешет затылок и произнесёт «Ну, охуеть теперь». И тему закроет.
А вот человек неравнодушный он и на митинг за Алёшеньку выйдет, но не за того, а за этого, который инопланетянин и жил у русской бабушки, а потом помер от огорчения, а его менты с врачами забрали и похоронить даже по-человечески не дали.
Вечная память Алёшеньке!
II
Но вернёмся к передаче «Искатели» — так вот, вёл её настоящий путешественник.
Надо сказать, что мне очень нравился Андрей И, лицо этой передачи, брутальный мужчина.
Я его видел очень давно, и тогда он рассказывал, что шрамирован шаманами.
Меня это тогда восхитило, хоть он майку не задирал и результатов не показывал. Вообще он в ту пору занимался художественным кино и рассказывал, что хочет снять фильм с настоящим убийством, и может себе это позволить. Его спрашивали, не боится ли он ментов, а он отвечал, что знает, что говорит.
И казалось, что у него припасён не просто специально милицейский человек, а какой-то шаман, который дунет-плюнет, и все менты разведут руками: «Да ну, на хуй это дело! Что, у нас без него жмуров мало, что ли?!»
В 1993 году Андрей И снял фильм «Конструктор красного цвета», а потом, в 1996-м снял ещё «Научную секцию пилотов».
Я её смотрел, потому что он был про метро, а метрополитен меня всегда интересовал.
С «Конструктором», вообще говоря, произошла очень интересная история. Тогда общественность была ещё непривычна к передачам в телевизоре типа «Тайный глаз» и «От нас скрывали».
Собственно, в самом «Конструкторе красного цвета» ничего кроме заунывного монтажа старой медицинской хроники, не было. Но зритель тогда ещё не привык, что ему на экране могут показать настоящий труп, из которого по трубочке вытекает кровь. Ну и скрипучий закадровый голос, имитировавший серьёзность, как-то будоражил умы.
Медикам, конечно, это было скучно, а честного обывателя заводило. Это хоть не испанская новация резать бритвой глаз в кадре, но всё же механизм был схожий — внимание через отвращение.
Но дело не в этом.
Когда шпионская женщина Анна Чапмен, вернувшись с холодка, стала вести какую-то передачу о тайном паранормальном, я было удивился. Было какое-то разочарование, вроде от биографии советских разведчиков, когда я обнаруживал, что человек, скрывавшийся от гестаповцев на явках в Брюсселе и Париже, стал простым школьным учителем, а потом умер, еле сводя концы с концами на крошечной пенсии.
Но потом я понял, что паранормальное и тайны ГМО куда круче всех тайн ГРУ и КГБ.
Можно сказать, что тайны воды кроют империалистический заговор, как бык овцу.
Медиа не четвертая власть, а вторая реальность. При этом многие знают, что в ток-шоу и псевдодокументальных фильмах о непознанных явлениях роль очевидцев играют актёры.
Однако есть целый корпус экспертов, что кочуют из передачи в передачу, сделав это профессией.
О тайнах подземелий рассказывает диггер Михайлов, несколько членов организации «Космопоиск» говорят об аномальных зонах, про инопланетян вещали космонавт Гречко и лётчик Марина Попович, генерал (и доктор исторических наук) Ивашов рассказывает о геополитических катаклизмах, сверхоружии и заговорах.
Ну и тому подобное.
Я не спорю, что там актёры точно есть, но недорогих актёров куда больше в передачах «А вот Марья Ивановна сообщила нам, что её изнасиловал барабашка, и сказал, что придёт ещё. Мы едем на фургоне к Марье Ивановне, вооруженные скрытыми телекамерами и сопровождаемые потомственным экстрасенсом Пелагеей».
В фундаментальных передачах, наряду с актёрами, есть реальные директора Институтов системного криптоанализа.
Директорам это в кассу, помогает продвижению на рынке, да и любому институт зарегистрировать раз плюнуть.
Не закон Ома, что и говорить.
И с «Конструктором красного цвета» история как раз в том, что он предвосхитил все эти многочисленные фильмы о тайнах советских лабораторий и прочих «от нас скрывали».
Конечно, за год до «Конструктора» сняли «Два капитана 2» — но там-то были Гребенщиков, Курёхин и Дебижев. Одновременно существовали всякие некрореалисты-романтики, о которых помнят сейчас только киноведы, а тут чистое «от нас скрывали».
Это сейчас, только включи Рен-ТВ, так тебе покажут, как советский профессор из обезьян людей делал, а в секретных лабораториях познали тайны Катода и Анода. А тогда «Конструктор красного цвета» был увиден первыми зрителями, его много обсуждали и даже спорили о магических свойствах крови и попытках вывести сверхлюдей.
Правда, в этом фильме была реализована известная позиция «Лучший физик среди бардов, лучший бард среди физиков», которая позволяет ловко отбрехиваться от упрёков, отчего не защитил диссертацию и почему не попадаешь в ноты. Короче говоря, есть возможность маневрировать для выставления итоговой оценки. «Конструктор красного цвета», будто живой, когда получал плюх за режиссуру, то притворялся документальным, а когда получал плюх за историзм, то переводился в позицию «художественное кино»1.
Ныне этот путешественник что-то делает в республике Саха, организовал там креативное агентство, делал какие-то сериалы, но это не очень мне интересно.
III
Сейчас, говорят, у него появился младший брат Тимофей Баженов. Теперь он стал депутатом Государственной думы, но всё равно не вылезает из телевизионного ящика.
Но я сперва скажу, что я всегда завидовал путешественникам.
Я сам ходил в походы и учился разжигать костёр с одной спички. А потом с одной зажигалки.
Только теперь многие путешественники стали профессионалами, то есть путешественниками с телекамерой. Это вам не какой-нибудь Фёдор Конюхов, который отвязывает верёвку своей лодки и исчезает в тумане, а появляется спустя год, поседевший и с выдранной наполовину бородой. Что случилось, сказать не может, но одним видом внушает уважение.
Теперь путешественник без профессиональной видеокамеры немыслим.
Первым был Сенкевич.
Одна из моих любимых примерных историй (тех, что рассказывают для примера), про то, как Сенкевич (Царство ему небесное), ведёт передачу «Клубкин и его путешествия». Вот он улыбается в камеру и переносится на какие-то острова в Тихом океане, где пальмы и песок. Крутит головой, принюхивается, и говорит:
— Вот, дорогие телезрители, мы и практически в раю. Тепло, светло... Вокруг — голубой безмятежный океан… Только пахнет что-то странно... Какой-то удивительно, странный неприятный запах. Впрочем, мы сейчас спросим о причине этого запаха кого-нибудь из местных жителей.
Он ловит за набедренную повязку какого-то туземца и спрашивает его, отчего тут так воняет.
— О, — отвечает туземец. — Это давняя и трагическая история. Много лет назад на нашем острове жили юноша и девушка. Они полюбили друг друга, но принадлежали к двум семьям, что находились в смертельной ссоре. Им невозможно было соединиться, и поэтому они, однажды на закате взялись за руки и ступили в воды голубой лагуны. И вот вода сомкнулась у них над головами, и с тех пор их никто больше не видел.
— Эээ-э, — говорит Сенкевич. — Понятно. Круто. Но пахнет-то отчего так?
— Пахнет? А, пахнет… Да насрал кто-то.
Все современные телевизионные путешественники выросли из этого нехитрого анекдота.
Но я сбился, я хотел рассказать о путешественниках, а, на самом деле, о мачо-путешественниках. Потому что раньше всегда путешественников было двое: какой-то бестолковый Паганель и суровый Мак-Наббс, а теперь их решили совместить.
Это повелось ещё с кинематографа: археологи там умеют стрелять с двух рук, биологи справно бегают по крышам от ФБР, а какой-нибудь математик лихо дерётся ногами. Это и понятно — всякий зритель хочет отождествить себя с главным героем, а кто хочет быть отдельным Паганелем? Закон рынка.
Так вот, есть, конечно, герои выдуманные, а есть настоящие.
С этим Баженовым тоже интересная история2 — он специализируется не на говорящих руинах, а на зверях и выживании. Мне это казалось логичной связкой, но, оказалось, что это разные передачи — зверей он не ест, а снимает про них отдельно.
Я сперва дивился этим удивительным зверям, да только потом мои приятели-биологи поставили на вид:
— Ты, Вова, охуел, что ли? — говорят. — Он же зверей мучает, они у него обколотые в кадре, вот и смирные, он там осень с зимой путает, кролика с зайцем, а луня с луной.
Но мне-то нравились другие его передачи — про выживание, где Тимофей просыпался в какой-то яме в лесу и никак не мог понять, как он там очутился. Это для русского человека нормальное такое положение — и даже не поутру, а вообще в жизни. Дальнейшее напоминало известные советы «Как себя вести, если вы обнаружили, что вас заживо похоронили в гробу» и прочее тарантино.
Я об этом рассуждаю с понятным чувством зависти — меня похорони в гробу, так я постараюсь заснуть.
Уснуть и видеть сны.
Я рыпаться не буду.
Нечего тут.
Не надо всей этой суеты.
Кстати, этот Баженов тоже весь в татуировках, про шрамы я не знаю, а вот расписной он по самое не балуйся, и это я наблюдаю, когда он из своих ям и болот вылезает в очевидном неглиже.
Это я живо представляю: вот мужик из последних сил из гроба лезет, рядом оператор, свет выставлен, баба красивая с термосом стоит, водитель в джипе скучает, друзья на капот оперлись и пивко пьют.
Героический человек.
IV
Тема мачо-путешественника («всё-то мой хозяин знает, всюду-то он побывал») довольно давняя тема.
Эти путешественники, как и было сказано, родом из кинематографа, а ещё ранее из комиксов и серийных романов. Вот ещё мысль о телевизионных путешественниках.
Как-то я снова увидел в телевизоре того самого усатого мужика, что когда-то ездил по всему миру и всем мешал.
Начнут какие-то голые грязные люди крокодила ловить — он тут как тут. И сразу — крокодила за хвост начинает дёргать, голых людей отпихивать. То, что крокодил уплыл восвояси, обычно не показывают.
Или соберётся какой-нибудь вполне одетый индус сделать себе соломенную циновку, как прибежит этот усатый мужик, всю соломку разбросает, что не разбросает, то помнёт, да и убежит восвояси.
Говорили, что он был в больших чинах, и когда его отпускали на волю, то спросили, чего он, мол, хочет? Тот изъявил желание — и вот пустился в странствия по свету.
Это довольно странный мужик, потому как его живучесть была удивительна. Я-то думал, что аборигены какой-нибудь страны давно навалились на него и прекратили это безобразие. Но нет, он ещё жив — только пообтесался немного. Приехал к сирийцам и ну запускать свои волосатые лапы в ресторанный фарш. Потом лапы вымыл, сел за стол. Правда, как он это всё ел, да и ел ли — не ясно. Опять не показали.
Я, впрочем, подозреваю, что он сидит в студии, а к нему время от времени подвозят разных людей из Третьего мира, нанятых за восемь долларов. Их подвозят, вот они уже, потрясая копьями, приплясывают на фоне задника в студии, а мимо на верёвочке протаскиваются два пластмассовых крокодила. Усатый мужик суетится, прыгает, дёргает пластмассовые хвосты, а потом прощается до следующей недели.
С другой стороны, если расскажут, что усатый мужик каждый раз нанимает двойников, я не удивлюсь. То есть отчаявшихся и разуверившихся в жизни граждан гримируют, наклеивают усы и отправляют к голым людям. Они в течение пятнадцати минут мешают им ловить крокодила, а в начале шестнадцатой минуты их протыкают копьём. Потом гримируют нового и успевают снять ещё четверть часа — пока озверевший индус не затопчет его священной коровой.
Но это не важно — есть ли этот усатый дурак на самом деле, нет ли его — не наше дело.
Интересно другое — раньше, по определению одного кинематографического персонажа, наука была средством удовлетворения своего любопытства за государственный счёт. Теперь же этим средством стала журналистика. Хочешь на крокодила посмотреть — езжай снимать про него репортаж. Понятно, что просто снять тебе его не дадут. Нужно прыгать, кривляться, говорить всякие глупости. Если сумеешь увернуться от справедливого гнева — хорошо, нет — уступи место другому.
Потому как если не кривляться, не мешать никому — удовлетворяй своё любопытство за собственный счёт. Или дома сиди — смотри в телевизоре, как индус солому плетёт.
Торопится. Знает, что сейчас усатый мужик прибежит.
Впрочем, кажется, он куда-то пропал.
Тревожился.
Но нет, он уже снял что-то новое.
Меня, правда, пристыдили, говоря, что усатый мужик — лучший наш репортёр.
Во-первых, это суждение чрезвычайно интересное. Вдруг все остальные репортеры ещё хуже? Во-вторых, неразъяснённым остался жанровый вопрос.
Репортер, как я понимаю, делает репортажи. Репортажи ли я с крокодилом и циновками наблюдал? Кажется, нет. Возможно, он делал прекрасные репортажи в Афганистане, за что справедливо награждён орденом Красной Звезды.
Но я этих репортажей не видел, может, они навеки и лучшие.
Нет-нет, я настаиваю, что то, что я видел, не репортажи, это совсем другая жанровая специализация.
Первый раз я столкнулся с этим персонажем как потребитель новостей, в тот момент, когда он приехал к Пиночету и с какого-то перепугу пожал ему руку и стал извиняться за написанное о нём «под влиянием коммунистической пропаганды». Оправдываясь потом, он наговорил ещё некоторое количество глупостей, да не в этом дело. Это было решительное безобразие, и его справедливо обложили хуями с разных сторон — дело не в том, любить ли Пиночета или ненавидеть.
Дело было в том, что это было больше, чем преступление, это потеря вкуса.
Так и с этими путешествиями — у меня к ним были претензии не политические или финансовые, а стилистические, как у Синявского к Советской власти. Мне казалось, что я вижу потерю вкуса и меры, вот в чем беда. Какую-то суетливость и дураковатость.
Тем более, что это именно что не репортаж. Там нет актуальных событий: циновки плетут на этом месте много веков, много веков ловят крокодила, горные вершины, которые он снимает, спят во мгле ночной миллион лет.
Или вот Крузенштерн — человек и пароход.
Он давно плавал и уже умер — никуда не убежит.
Репортаж о Крузенштерне довольно бессмысленен, в отличие от познавательного, или, как раньше говорили, научно-популярного фильма. К этому я отношусь с пониманием.
При этом усатый мужик породил какое-то безумное количество клонов, что перемещаются по планете.
Они жутко бодрые, жутко говорливые и всё время пытаются острить. И во мне борются два чувства: одно — реальное уважение к людям, что научились зарабатывать на собственном туризме, а другое — восторженное недоумение от того, как можно истоптать жанр путевого очерка до полного неуважения зрителя к оному.