КАТАФОТ

(странники в ночи)

Знаете, это поразительно — наблюдать, как человек идёт на гибель. Иногда мне даже хотелось сказать иному: «Стой! Глупец! Куда?!»

Юлиан Семёнов. «Семнадцать мгновений весны»

Время от времени, но чаще, когда наступает осень – время отчаяния и обострений, я наблюдаю очень интересный (по крайней мере, мне) феномен — мотивационные статьи автомобилистов, адресованные пешеходам. Удивительно в них то, что они написаны будто под копирку, хотя под ними стоят разные имена. Сперва я думал, передо мной простое заимствование текста, но нет, там были именно разные люди, так что это действительно — явление. Заключается оно в том, что автомобилисты с одной и той же интонацией требуют от пешеходов украсить себя светоотражающими элементами и носить яркую, видную издалека, одежду. Действительно, необходимость светоотражателей уже прописана в Правилах дорожного движения — правда, для тех странников, что бредут по обочинам дорог между населёнными пунктами. И будь я гуру секты пешеходов, сам бы говорил о том, что смерть рядом, бойтесь, братья, враг у ворот, у наших подъездов и парадных.

Но каждый год я наблюдаю стон водителей особого рода: «Мы убьём вас, хоть сами этого не хотим!», чем-то напоминающий эмоции провокатора Клауса, вынесенные в эпиграф.

Я, как настоящий писатель-пешеход, не на стороне этих водителей (Мои друзья-автомобилисты, впрочем, прекрасны, и не о них речь — я всегда благодарен им за место в самодвижущихся повозках). С моей, тротуарной точки зрения, жизнь выглядит иначе, и примерно два раза в год я слышу, как хозяева транспортных средств заламывают руки и говорят: «Боже мой, Боже мой! Эти пешеходы сами лезут к нам под колёса, а мы ведь источник повышенной опасности, но мы любим этих дураков и хотим их уберечь. Мы их просто не видим, мы не можем справиться с этой проблемой».

На что я отвечаю — не можете справиться, переквалифицируйтесь в пешеходов или переложите ответственность на работников общественного транспорта.

Я на нём езжу, не умер.

Ну, да, ездить в городе и на трассах сложно, постоянно оценивать дорожную ситуацию утомительно, но так ведь никто же и не неволит. То есть некоторая часть прекрасных водителей требует от мироздания (и пешеходов), чтобы они им покорились. Причём с интонацией «ну вы же должны». Мне кажется, это неверно. Понятное дело, что есть некоторое количество таких пешеходов, которых нужно бы проредить. Ну, так водитель должен радоваться, что ценой непродолжительной отсидки он улучшает человечество. Есть пешеходы-пьяницы, пересекающие проспекты наискосок, есть торопыги, бегущие на красный свет, будто мотыльки, — к ним у меня жалости нет.

Мне отвечают, что пешеходы мимикрируют под дорогу в своих чёрных пальто.

Однако я усматриваю в этом безосновательное предположение, что пешеход делает что-то особенное, чтобы досадить водителю. Бесспорно, есть некоторое количество неприятных или нетрезвых людей, которых необходимо истребить (о чём я сказал выше). Но в остальном в этих разговорах я наблюдаю требование водителей, что обеспечили себе определённый комфорт передвижения, упрочить этот комфорт.

Речь идёт не обо мне (меня как-то уже сбили на пешеходном переходе, и я как бы знаю эту ситуацию с разных сторон). Вот какой-нибудь человек жалуется: «Мне неудобно, мироздание, изменись». Переходя к философской части вопроса, заметим: непонятно, отчего мироздание должно измениться, а не человек скорректировать привычки — ехать медленнее, больше уставать, крутя головой и проч., и проч. Если уж совсем не хочется кого-то задавить, так можно сесть в автобус. Если кто внимательно читает, то видит, что я уже сказал о том, как можно делегировать ответственность.

Пока я не наблюдал, чтобы водитель автобуса написал куда-нибудь, в том числе, в докладных записках начальству: «Я ничего не вижу на дороге, пешеходы мимикрируют, примите меры. И проч., и проч».

Мне, правда, возражают, что хорошие водители из тех, что тормозят перед «зебрами» и не берут в рот ни грамма спиртного, требуют не изменения мироздания, а взывают: «Люди, осознайте, что есть проблема, и внесите свой вклад в её решение». Мне тоже нравится идеальный мир — со взаимопониманием, мир без войн и голода мне нравится, чего уж там. Это мир, где забота друг о друге, — наше всё. Но тут есть и оборотная сторона: все эти призывы (а я, право слово, не первый год их наблюдаю, не второй и не третий) исходят изнутри источника повышенной опасности, то есть с позиции «я такой опасный, это моё имманентное свойство». Нет, не такое свойство, ты купил себе это свойство и подписался не только на удобства, но и на его неудобства. Я-то понимаю, что если сказать «ребята, давайте жить дружно», то никакого эмоционального отклика не вызовешь и чувства свои не разрядишь.

По секрету скажу, что считаю проблему решения не имеющей и просто анализирую формальную логику высказываний. Здесь я наблюдаю некий логический разрыв: все мы прекрасные люди (кроме подлецов, разумеется), как сказал когда-то классик. Однако есть конкретные люди, а есть социальные группы. Несёт ли социальная группа ответственность за своего представителя (и наоборот)? Хрупкая нарождающаяся демократия (заимствуя идеалы успешных демократий), говорит нам, что не несёт. Нам запомнился пешеход, лезущий под колёса? Другому запомнился ужасный водитель. И интересное поле для обсуждения — именно требования к социальной группе со стороны менее рискующих людей к более рискующим (Я ни разу не видел, чтобы пешеход сбил автомобиль насмерть, обратное же видел многократно).

Мне как-то ответили: «Я никого не давлю. Но не все водители ведут себя, как я. Если пешеход выходит на дорогу — там есть машины. И он наряду с ними — участник дорожного движения. И должен быть виден другим участникам. Это его личная задача самосохранения: остаться живым и здоровым. Для этого важно быть видным в темноте. Особенно если у тебя ребенок, например, или коляска. Детские зимние и осенние вещи во многих странах в обязательном порядке выпускают со светоотражателями, чтобы ребенка в темноте было хорошо видно со всех сторон. Владельцы собак на собак иногда надевают светящиеся или светоотражающие ошейники, чтобы собаку было видно, — не только на дороге. Чёрный предмет в темноте не видно на любой скорости, это закон физики. Я не понимаю желания во что бы то ни стало бороться со здравым смыслом за право носить чёрное в темноте даже ценой собственной жизни».

Это довольно типичный аргумент — и я, разумеется, ничего не имею против светоотражателей на детских колясках. При этом решительно не понимаю, что такое «пешеход выходит на дорогу». Если пешеход выходит на МКАД, и собеседнику нужно от меня персональное разрешение задавить его — то вот оно. Я на его стороне. Но кто-то мне говорит, что ему мало знака «пешеходный переход» (он, я видел, светоотражающий), и водитель хочет обвесить такого пешехода катафотами, как новогоднюю ёлку, то мне это не по душе. Тут я усматриваю наступление на права пешехода, и если быть достаточно последовательным в этом плане, то пешеходы могут носить лицензированное охотничье ружье, и если их будут пытаться сбить на пешеходном переходе, то засветят жаканом в лобовое стекло. Чтобы уравнять, так сказать, шансы.

Ещё раз провозглашу: кто больший источник опасности, на том большая ответственность.

Хорошо бы любить всех, вслед знаменитому роману, написанному почти век назад, и начинающийся знаменитым пассажем, который я приведу, чтобы мой текст не казался слишком маленьким: «Пешеходов надо любить. Пешеходы составляют большую часть человечества. Мало того — лучшую его часть. Пешеходы создали мир. Это они построили города, возвели многоэтажные здания, провели канализацию и водопровод, замостили улицы и осветили их электрическими лампами. Это они распространили культуру по всему свету, изобрели книгопечатание, выдумали порох, перебросили мосты через реки, расшифровали египетские иероглифы, ввели в употребление безопасную бритву, уничтожили торговлю рабами и установили, что из бобов сои можно изготовить 114 вкусных питательных блюд.

И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились автомобилисты.

Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пешеходом. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов. Мостовые стали вдвое шире, тротуары сузились до размера табачной бандероли. И пешеходы стали испуганно жаться к стенам домов.

В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрестках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.

В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда. Он выводит из строя целые шеренги членов профсоюзов и их семей.

Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины живым, — его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса.

И вообще авторитет пешеходов сильно пошатнулся. Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль-Мариотт, Лобачевский и Гуттенберг, они, выделившие из своей среды таких завзятых пешеходов, как Пушкин, Вольтер, Мейерхольд и Анатоль Франс, — принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем существовании. Боже, боже, которого, в сущности, нет! До чего ты, которого на самом деле-то и нет, довел пешехода!

Вот идет он из Владивостока в Москву по сибирскому тракту, держа в одной руке знамя с надписью: „Перестроим быт текстильщиков“ и, перекинув через плечо палку, на конце которой болтаются резервные сандалии „Дядя Ваня“ и жестяной чайник без крышки. Это советский пешеход-физкультурник, который вышел из Владивостока юношей и на склоне лет у самых ворот Москвы будет задавлен тяжелым автокаром, номер которого так и не успеют заметить.

Или другой, европейский могикан пешеходного движения. Он идет пешком вокруг света, катя перед собой бочку. Он пошел бы просто так, без бочки, но тогда никто не заметит, что он действительно пешеход дальнего следования и про него ничего не напишут в газетах. Приходится всю жизнь толкать перед собой проклятую тару, на которой к тому же (позор, позор!) выведена большая жёлтая надпись, восхваляющая непревзойденные качества автомобильного масла „Грёзы шофера”. Так деградировал пешеход»1.

Я не сторонник этого рассуждения Ильфа и Петрова про пешеходов. Вовсе их не надо как-то особенно любить. Множество изобретений теперь сделано именно автомобилистами, заслуг безлошадных странников перед человечеством всё меньше. Впрочем, степень моей мизантропии не знают разве пингвины, да и то, те, что в Антарктиде. Те, что в Московском зоопарке — знают. Но я мизантроп-интернационалист и не люблю всех равномерно. Если вы перемещаетесь в московском метро, то, верно, с вами бывало такое: ускорить шаг, чтобы успеть войти в вагон, прежде чем закроются двери. Обычно перед вами бежит другой человек, и вот, шагнув внутрь, он останавливается: «Успел!» Ему дела нет, что за ним торопится ещё кто-то.

Всё дело в том, что перемещаясь в пространстве, мы понимаем свою значимость, а сталкиваемся в нашем странствии с тысячами таких же особей, двуногих существ без перьев. Очень хочется запретить им путаться у нас под ногами.

А нельзя.

(в темноте)

В темноте —
Там и звуки, и краски не те.

Владимир Высоцкий

Принадлежа к многочисленному племени пешеходов, я всегда опасаюсь движущихся по улицам предметов на колесах. Я сам имею печальный опыт, не компенсированный решениями судов, наказаниями виновных и последующими выплатами, поэтому стараюсь быть осторожным на дороге, как крыса. А путешествуя в вечерний час от станции к даче, и вовсе похож на новогоднюю елку. Нет, я всегда говорил, что нашему брату-пешеходу нужно чувствовать себя на улице, как пушному зверю в сезон охоты, вне зависимости от того, что пишут в законах и правилах. Тем более, нынче на тротуарах и вовсе творится ужас, и там многие люди окончательно перестали чувствовать себя там безопасно, особенно в последнее время. Про феномен назидательных посланий к пешеходам я уже писал выше, и теперь интересно посмотреть, переменилось ли что-нибудь.

Мне надо еще раз оговориться, что я исследую вовсе не проблему безопасности пешехода (часто взволнованные читатели не понимают смысла написанного, а хотят выплеснуть собственную эмоцию), мне интересны моральные оправдания водителя и ощущение им своего места в мироздании.

Мысль о том, что в темноте человека плохо видно, совершенно справедлива. Но есть небольшая эстетическая тонкость — внутри неё содержится жалоба автомобилиста на то, что ему неудобно. Нет, если пешеход бегает по проезжей части в неположенном месте, это честная охота. Но если пешеход ходит по обозначенным переходам, то жалоба превращается в «Нас напрягает, что на регулируемых и нерегулируемых переходах нам, автомобилистам, нужно сбавлять скорость и особенным образом всматриваться в дорогу. А у нас и других дел полно».

«Но ведь вас, пешеходов, действительно плохо видно», — возражают мне. «Однако знак пешеходного перехода, полосы на асфальте видно довольно хорошо», — отвечаю я. «А на переходе вас видно плохо, и если он нерегулируемый, то нам сложно быстро затормозить, мы думаем, что вас там нет, а вы там, оказывается, есть», — говорят мне некоторые автомобилисты.

На это существует только один ответ: если водитель не может оценить, есть ли перед ним пешеход на «зебре», то ему стоит остановиться, выйти и помахать руками. Вдруг он нащупает невидимого пешехода.

Все остальное от лукавого: долгие рассуждения о том, что тормозной путь у автомобиля длинный (Никакого пешехода не должно интересовать, как устроена тормозная система в автомобиле, пока он находится на пешеходном переходе), разговоры о том, что у многих людей с возрастом портится зрение именно в темноте, оставаясь нормальным в прочее время суток (А вы не ездите тогда в темноте), сетования на то, что пешеходы ходят в наушниках и двигаются медленно («Зебра» — это заповедник, хоть и подчиненный Правилам дорожного движения).

А, кстати, что написано в этих правилах? А вот что: в пункте 4.1 мы обнаруживаем: «При переходе дороги и движении по обочинам или краю проезжей части в темное время суток или в условиях недостаточной видимости пешеходам рекомендуется, а вне населенных пунктов пешеходы обязаны иметь при себе предметы со световозвращающими элементами и обеспечивать видимость этих предметов водителями транспортных средств. (абзац введен Постановлением Правительства РФ от 14.12.2005 N 767, в ред. Постановления Правительства РФ от 14.11.2014 N 1197)». Надо сказать, что Правила дорожного движения у нас куда более аккуратны в отношении к пешеходу и не выказывают никакого высокомерия. Они говорят о том, что пешеходы не обязаны ничего автомобилисту в области светоотражателей в городе, а это им только вежливо (в отличие от обсуждаемых высокомерных постов в социальных сетях) рекомендовано.

В пункте же 4.5 сказано: «На нерегулируемых пешеходных переходах пешеходы могут выходить на проезжую часть (трамвайные пути) после того, как оценят расстояние до приближающихся транспортных средств, их скорость и убедятся, что переход будет для них безопасен. При переходе дороги вне пешеходного перехода пешеходы, кроме того, не должны создавать помех для движения транспортных средств и выходить из-за стоящего транспортного средства или иного препятствия, ограничивающего обзорность, не убедившись в отсутствии приближающихся транспортных средств». Как мы видим, и тут Правила дорожного движения относятся к пешеходу без всякой фанаберии и не предполагают, что он желает «бросаться под колеса транспорта».

Закономерен и вопрос: сообщают ли нам Правила об обязанностях водителя транспортного средства? Да, сообщают, а именно в 14.1: «Водитель транспортного средства, приближающегося к нерегулируемому пешеходному переходу, обязан уступить дорогу пешеходам, переходящим дорогу или вступившим на проезжую часть (трамвайные пути) для осуществления перехода. (п. 14.1 в ред. Постановления Правительства РФ от 14.11.2014 N 1197)».

Правила однозначно требуют уступить дорогу пешеходу, в каком бы состоянии он ни был, снабжен ли он светоотражающими элементами и тому подобное. Пусть он будет хоть голый. Более того, обратимся к ГК РФ, который квалифицирует автомобиль как источник повышенной опасности (не спорю, пешеходы иногда оказываются маньяками и убийцами, но это предмет отдельного разговора). Поэтому владение (и управление) источником повышенной опасности накладывает на водителя дополнительные обязательства. Да и правда — случаи причинения смерти и увечий водителями известно достаточно, а вот случаи таких причинений увечий пешеходами, переходившими улицу в установленных местах, мне неизвестны.

Но каждый год я наблюдаю такие псевдогуманитарные статьи «Я опасный! Я хочу всем добра, но я опасный! Я еду, а ты бойся меня! Сигнализируй мне! Одень яркую одежду, не ходи по улицам в тёмном».

Но если ты опасен, лучше сидеть дома или довериться общественному транспорту. А если нет, нужно быть настороже. В этом ключевой пункт моих возражений: да, это потеря нескольких секунд, да, это неудобно, никто легкой жизни автомобилисту не обещал. Это компенсируется тем, что у пешехода мокрые ноги в дождь, а водитель сидит в тепле, и на него не капает, пешеход идет, а водитель находится в кресле, машина удобнее, вместительнее, грузоподъёмнее рюкзака, и вообще её недаром придумало человечество. Я и сам пишу все это с опаской, потому что меня иногда пускают посидеть в едущей машине, и я не хочу такую милость потерять.

Как ты понимаешь, дорогой читатель, это рассуждение вовсе не о пешеходах и автомобилистах. Велосипедисты и самокатчики, гоняющие по тротуарам, и вовсе иная история. Речь идет о взаимоотношениях людей. О той хрупкой грани, когда кончается свобода одного человека и начинается свобода другого. Это фраза затертая, и ее любят, как междометие, употреблять в разговорах о политике. За свободу легко драться, даже выйти на площадь, ненавидя Государя. А вот любить пешехода куда сложнее, даже когда он переходит дорогу по правилам.