ПОДВИГ МОСКАЛЯ

― Товарищ начальник! ― обычным угодливым голосом нарушителя заныл Деточкин.
― Здравствуйте! ― приветливо поздоровался старшина милиции. Он был немолод и устал от возни со своим едко-зелёным мотоциклом.

Эльдар Рязанов, Эмиль Брагинский. «Берегись автомобиля» (1966)

Есть такой старый советский плакат «Подвиг старшины милиции Москаля М. П.» условно датируемый 1955-м (в некоторых источниках 1957-м) годом. Плакат этот необычный – старшина изображён там два раза – в медальоне наверху, и крупно – на самом плакате, изображающем битву милиционера с преступником.

Впрочем, есть и другой, похожий, где советские граждане задерживают преступника. В этом участвуют железнодорожник, женщина в трогательных ботиночках и милиционер, представляя единство народа и милиции. Впрочем, эта группа больше напоминает изображение Лаокоона, гибнущего вместе с родственниками. В издательстве «Изогиз» того плаката был тираж в 25.000, и он даже попал в фильм «Я шагаю по Москве». Его нарисовал Борис Александрович Мухин (1888–1979). При их сходстве можно было полагать, что это серия, но о других плакатах такого сорта мне ничего неизвестно.

И, справедливо говорят, что в наше время всегда нужно предполагать, что какие-то диковины из прошлого могли быть созданы весёлым дизайнером из настоящего. Но всё же где-то надо остановиться, и решим, что оба плаката созданы художником Мухиным, так много в них сходства рисунка. Композиции, шрифтов, а уж изображение героев в овалах и кружках, своего рода клейма, были на многих мухинских творениях во время Отечественной войны. Художник, кстати, прожил долгую жизнь, был увенчан всеми приличествующими наградами и званиями. Родился он в Москве, в семье железнодорожника, окончил Строгановское училище, а потом там преподавал. Мухин состоялся как художник ещё до Октябрьской революции, а потом сотрудничал с театрами, рисовал иллюстрации к книгам, учил студентов в Текстильном институте и Московском художественно-промышленном училище. Во время Отечественной войны Мухин создал множество плакатов и агитационных рисунков, тем же занимался и в послевоенное время. Список его работ читается, как стихотворение: «Из фашистской неволи в родной колхоз» (1945), «Восстановим родные города, разрушенные немецко-фашистскими захватчиками!», «Выполним и перевыполним новый пятилетний план!», «Следы войны мы уничтожим, подпиской на заем поможем», «10 февраля 1946. Выборы в Верховный Совет СССР» (все –1946), «Сталинские соколы. Бессмертны имена героев, отдавших свою жизнь за нашу Советскую Родину!» (1947), «Выше темпы социалистической реконструкции Москвы!» (1947), «Выполним пятилетку по транспорту в 4 года!» (1948), «Взаймы стране ты деньги дашь – заём усилит транспорт наш!» (1948), «Над нашей землей звучит величаво – сталинской гвардии гордая слава!» (1940-е), «Подпиской дружной на заем наш транспорт шире разовьём!» (1950), «Послевоенная пятилетка перевыполнена! Претворим в жизнь сталинский план великих строек коммунизма!» (1951), «Дружной подпиской на заем ускорим строительство гидростанций на Волге, Дону, Днепре и Амударье!» (1952), «Союз науки и труда – залог новых побед коммунизма!» (1952), «Быстрее вводите в строй новые энергетические мощности!» (1953), «Отремонтирован на отлично!» (1953), «ВСХВ – всенародный смотр достижений социалистического сельского хозяйства!» (1954), «Сочные корма – залог высоких удоев!», «Передовой опыт выращивания телят – всем колхозам и совхозам!», «Улучшайте луга и пастбища!», «День выборов – всенародный праздник!», «Выращивайте высокопродуктивных коров!» (все –1954), «Привет участникам ВСХВ» (1955), «С Новым годом товарищи!» (1955), «Чтобы сено пошло впрок, убирайте его в срок!» (1956), «Добьемся показателей, установленных для участников ВСХВ!» (1957), «Работники сельского хозяйства! Настойчиво боритесь за проведение в жизнь выработанных партией мер крутого подъёма сельскохозяйственного производства!» (1958), «Оберегать памятники старины – долг каждого!» (1963), «По Ленинским местам» (1970).

После войны, в 1948 году Мухин поехал в Вену на выставку советского плаката, которая была, разумеется, витриной советской пропаганды. Ну и до конца жизни работал, как говорится, плодотворно, нарисовав множество открыток, плакатов и прочих изображений приглядного настоящего и будущего.

Итак, перед нами история подвига одного милиционера. На плакате есть описание событий, и уже оно вызывает много вопросов. Их собственно два – одно, короткое, сверху над изображением.

Есть и другое, уже расширенное описание, которое существует в Сети само по себе, причём неизвестно кому точно оно принадлежит. Вот, например, его можно посмотреть в одном месте, причём не в какой-нибудь газете, а в социальной сети, то есть в блоге Живого Журнала: «В тот год на полях горных районов появился опасный сельскохозяйственный вредитель. Посты карантинной службы перекрыли все дороги. Каждая автомашина и повозка останавливались у шлагбаумов, тщательно проверялись и пропускались только тогда, если в них не оказывалось поврежденных вредителем растений.

Один из таких постов располагался у села Поляна по дороге из Мукачево на Сваляву. Ночью 13 сентября здесь дежурил инспектор карантинной службы Юрий Гаврилович Кушнирчук, а вместе с ним — старший сержант милиции Михаил Павлович Москаль. Беспокоили их не только карантинные дела. Пограничники предупредили, что разыскиваются опасные преступники, намеревающиеся скрыться за границу, и что появление их возможно, как раз, на этой дороге.

В ту же ночь во Львове двое незнакомцев попросили владельца легковой машины ЗИМ доставить их в Ужгород. Оба были одеты в потрёпанные серые костюмы, в руках держали небольшие чемоданы. “Спешим на похороны дяди”, — объяснили они водителю, и тот, польщенный солидной платой, согласился. Боясь ответственности за совершённые преступления, они рвались к границе. У них были подложные документы, чистые бланки различных советских учреждений, специальные фотоаппараты, карты Прикарпатья и Закарпатья, крупные суммы денег в советской и иностранной валюте.

В 4 часа утра ЗИМ подходил к селу Поляна.

Заметив отсветы автомобильных фар, Михаил Москаль и Юрий Кушнирчук поднялись от костра, подошли к шлагбауму.

— В чём дело? — притормозил машину шофер.

— Карантинный пост, — объяснил милиционер.

— Ну и что? Не картошку же я везу, а людей. Открывай шлагбаум!

— Не торопитесь. Ваша путевка?

— Никакой путевки у меня нет. Я сам себе выписываю путевку. Это моя личная машина.

— Тогда предъявите технический талон и права.

Просмотрев документы водителя, милиционер открыл заднюю дверцу машины. Там сидели двое. У одного на коленях лежала развернутая карта.

“А, может, это те, кого ищут пограничники?” — промелькнула мысль.

— Ваши документы? — обратился Москаль к пассажирам.

Сидевший поближе к милиционеру мужчина порылся в кармане. Вытащил тугую пачку сторублёвок, протянул старшему сержанту.

— Вот наши документы. Бери десять тысяч и не говори никому. Поднимай шлагбаум!

— Купить хотите? Не выйдет! Выходите из машины! — приказал Москаль, доставая из кобуры пистолет.

Пассажир снова сунул руку в карман, нащупав рукоятку браунинга, сдвинул предохранительную кнопку. В это время из-за поворота показался колхозный грузовик. Бандит растерялся и опустил оружие. Милиционер воспользовался моментов и, чтобы у преступника создалось впечатление, будто это погоня, обернувшись к грузовику, крикнул:

— Автоматы к бою! Свет не выключать!

Расчет оказался верным: враги в страхе замерли на заднем сидении. Москаль схватил одного из преступников за воротник, вытащил из машины, а другому приказал не двигаться с места. Обращаясь к Кушнирчуку, добавил:

— Смотри за ним. Вот тебе мой пистолет, шевельнется— сразу стреляй!

Милиционер встряхнул за шиворот пассажира и потащил к одинокому домику возле дороги. В этом домике жили инженер леспромхоза М. В. Горай и его жена Мария. Вместе с ними Москаль связал задержанного, положил в углу комнаты.

— Это опасный враг, — предупредил он, выбегая из комнаты.

Вернувшись на дорогу, Москаль увидел, что свет в машине не горит, дверца захлопнута. Преступника в темноте не было видно. Кушнирчук тихо стонал в кювете. Старший сержант, не раздумывая, бросился к машине.

— Выходи! — крикнул он второму преступнику.

В ответ грянул выстрел, потом второй, третий. Острая боль в животе свалила милиционера. Какую-то долю секунды Москаль лежал на земле. Затем приподнялся, схватился за дверцу машины, рванул её на себя.

В машине один за другим раздались ещё два выстрела: преступник, не желая сдаваться, покончил с собой.

Не хотел смириться и его сообщник — тот самый, которого Москаль затащил в дом Михаила Горая. Услышав на дороге выстрелы, он вскочил на ноги и, круто повернувшись, ударил Горая в живот, а сам рванулся к двери. Мария вовремя успела подставить ему ногу. Преступник растянулся на полу и был оглушён увесистой дубинкой, которая подвернулась Марии под руку.

Михаил Горай завёл свой мотоцикл, посадил в коляску раненых и повез в больницу. По пути им встретилась машина, на которой в Поляну спешили пограничники.

Через некоторое время появился Указ Президиума Верховного Совета СССР. В нем говорилось:

“За отвагу и мужество, проявленные при задержании опасных государственных преступников, наградить: орденом Красного Знамени старшего сержанта милиции Москаля Михаила Павловича; орденом “Знак Почета” — Кушнирчука Юрия Гавриловича — инспектора карантинного пункта; Горая Михаила Владимировича — инженера службы по технике Свалявского леспромхоза; Горай Марию Михайловну — домохозяйку”»1.

Такое впечатление, что этот текст, отшлифованный в Сети, упирается, как в источник, в книгу «Дозорные западных рубежей. Документальные очерки по истории войск Краснознамённого Западного пограничного округа» (1972)}2. Книга эта переиздавалась: вышло как минимум ещё одно издание – в 1984 году. Там есть такая главка «Бойцы второй линии», начинающаяся словами «В 50-е годы дальнейшее развитие получило боевое содружество с местным населением. Жителей пограничных районов называют солдатами без погон, бойцами второй линии»3. Там, к слову, автомобиль называется ЗИМ4, и в украинском Политиздате не стоит сомневаться, так что идею о современной мистификации можно отложить.

Вообще, в этой истории много недосказанного, и чем больше размышляешь над ней, тем более она кажется загадочной.

Мы видим, что в пересказах год, когда старшина Москаль встретился с автомобилем «Завод имени Молотова» на сельской дороге, не назван. В книге о пограничниках выплывает дата «1955».

В этой истории много недосказанного, и чем больше размышляешь над ней, тем более она кажется загадочной.

Мы видим, что в легенде год, когда старшина Москаль встретился с автомобилем «Завод имени Молотова» на сельской дороге, не назван. Мы, правда, знаем, что это произошло 13 сентября, но эта дата много знаний нам не прибавляет (в некоторых источниках упоминают 1953 год, книге о пограничниках веры больше). Правда, в повествовании появляется «опасный сельскохозяйственный вредитель», и память услужливо (и напрасно, может быть) подсказывает нам его имя. Это колорадский жук. История колорадского жука в СССР была предельно мифологизирована, и я сам встречал ещё стариков, убеждённых в том, что колорадских жуков к нам сбрасывали с американских самолётов без опознавательных знаков, летящих в ночи. Увы, самолётов колорадскому жуку не нужно. Он передвигается по воздуху сам, и появился во Львовской области как раз в 1949 году при помощи ветра. Ещё через четыре года его обнаружили на Волыни, под Гродно и в Бресте. А в 1958 году жуки приплыли по Балтике из Польши в Литву и Калининградскую область. В Закарпатье они прилетели по воздуху. В общем, это было сущее бедствие, и с распространением жука действительно боролись карантинами (и собирая жуков вручную). Борются и сейчас, но беда в том, что у него нет естественных врагов: птицам не нравится его вкус, и вообще он очень живуч.

Итак, предположим, что это 1949, 1953, 1954, 1955 или 1958 год (хотя, конечно, карантины на дорогах ставили гораздо чаще). В 1958 году, кстати, поменялась форма, а наш старшина одет в китель образца 1947 года. Но, опять же, в пространстве образов точности нет, и мы имеем дело с Zeitgeist (так учёные люди называют дух времени).

Поэтому вернёмся к пассажирам лимузина. Все эти карты, пачки денег должны символизировать шпионскую деятельность беглецов. Но, если это настоящие шпионы, зачем они бегут в социалистическую Венгрию, а не стараются покинуть СССР через какую-то другую границу. Направление «из Мукачево на Сваляву» — это как раз в сторону от Львова, а не, наоборот, к границе. Деревня Поляна и вовсе за Свалявой, то есть севернее. Ну, допустим, у них нет времени на размышления, и они надеются миновать территорию Венгерской народной республики с большей лёгкостью, чем Советское Закарпатье. Или прорваться в социалистическую Чехословакию, или вовсе в Польскую народную республику. К границе они едут на огромном и очень приметном автомобиле «ЗиМ», он и в столице был бы заметен. К тому же во Львове их в 1955 году было не так много, а в частном владении и того меньше.

Можно предположить, что это командиры УПА, только упоминать её было неловко (это вызывало неприятную мысль, что за десять лет борьбы она не искоренена окончательно, несмотря на активные боевые действия и депортацию членов семей и сочувствующих). Но сразу нужно оговориться: мы имеем дело с тем, что в детективах называют «ненадёжным рассказчиком». Все фигуранты этой истории известны нам только из пустившейся в анонимное странствие истории. Пока не наблюдается ни газетной статьи, ни интервью с героями — ровно ничего. Впрочем, это нормально, нам рассказали как-то историю о подпоручике Киже, сгустившемся из описки, а что произошло тогда в Карпатах, нам решительно неизвестно. Поэтому «Зачем для бегства использовать автомобиль, как теперь сказали бы, «премиум-класса»?» — вопрос не к реальности, а к логике внутри этой конструкции.

Совершенно непонятно, что происходит во время этих событий с водителем, равно какова его дальнейшая судьба. И, наконец, награждение милиционера орденом Боевого Красного Знамени – событие очень редкое. Такие награждения единичны (и чаще всего связаны с командировками сотрудников милиции в ДРА во время войны в Афганистане). Награды милиционеров – вещь вообще специфическая. Всем памятен капитан Жеглов, который гордо носил на пиджаке орден Красной Звезды. Этим орденом награждали милиционеров с 1944-го по 1957-й, а потом с 1980 года. Медаль «За отвагу» принялись им вручать только с 1988-го.

Так что сообщай нам эта история об ордене Красной Звезды, награде младшей, но понятной в стиле того времени, вопросов было бы меньше. Стоит ли говорить, что следов этого Указа не находится.

Но более того – все действующие лица упоминаются только на этом плакате.

Сеть молчит не только о датах, но и о дальнейшей судьбе старшины милиции, инспектора, инженера и его жены. Будто они на мгновение выхвачены из тьмы фарами несущегося автомобиля.

Советский человек, конечно, не мог рассчитывать, что ему расскажут детали шпионской истории. В книгах и кинофильмах власть отвечала на такие расспросы, как один из героев повести Аркадия Гайдара «Судьба барабанщика». Откуда? Власть мудро усмехалась в усы, затягивалась дымом из своей кривой трубки, сплёвывала на траву и неторопливо показывала рукой в ту сторону, куда плавно опускалось багровое вечернее солнце. Наконец, власть говорила советскому человеку:

— Ты не должен у меня ничего спрашивать! Отвечать я тебе не могу и не стану.

Меж тем, то, что случилось с самим старшиной милиции Москалём, было не секретно – ведь был выпущен многотиражный плакат (причём в составе серии о героях-милиционерах). Казалось бы, все эти люди должны были стать примером, но нет, они растворились в черноте прикарпатской ночи.

Прошли годы. Время архивам открыть судьбы героев, но ничего не произошло.

Советско-варренский почтмейстер никого не интересует.

Разве любителей рукопашного боя, которые из года в год, на День милиции, оценивают его удар в челюсть, разглядывая этот плакат в Сети.