КАЧА

Перед вами – картина, которая интересна в первую очередь тем, что это образец халтуры.

Беда современной халтуры в том, что она проговаривается вне желаний и возможностей создателя.

Когда заказчик бьёт тебя в спину, как кучера и кричит «Скорее, скорее!», а часто и вообще навязывает тебе картинку, то люди идут на компромисс или просто ломаются.

В этом смысле студии и объединения, созданные при крупных ведомствах, воспроизводят старинную модель отношений художника с герцогом, которую общественность неточно знает из исторических фильмов и романов.

Да что там, я из таких объединений знаю только Студию военных художников имени Грекова, а именно это название я наблюдаю на сопроводительной табличке, вернее, этикетке.

Про возвышенные явления в искусстве написаны тысячи книг, а халтурой исследователи пренебрегают. Это совершенно неверно. Халтура говорит о времени разборчивее и подробнее, чем гениальное произведение. Гений всегда чуть в стороне, а вот в халтуре каждая деталь имеет смысл.

Итак, в вассальных отношениях продукт нужно выдавать постоянно, в больших количествах.

Поэтому человек, каким бы одарённым они ни был, начинает халтурить.

И чем отчаяннее халтура, тем она оказывается полезнее для исследования.

Та картина, что сейчас перед нами, напоминает загадки из советских журналов «Найди пять ошибок художника».

И если задача действительно сложна, попутно мы узнаём множество обстоятельств и деталей исчезнувшего мира, а всякий мир спустя поколение, можно считать исчезнувшим — это мы можем видеть по тому, как нелепо смотрятся на парадных картинах старые мобильные телефоны.

Итак, что перед нами? А перед нами картина Ананьева Дмитрия Александровича «Аэродром Кача. Илья Муромец», 2010. Холст. Масло. 100-150. Студия им. Грекова.

Мне совершенно неизвестны обстоятельства создания полотна, но понятно, что в 2010 году говорить о крымском аэродроме можно было только в тонах сепии и патины, и вообще всего того, что связывается со старой Россией, или, на худой конец, с советским прошлым.

Прямой обязанностью художника из студии Грекова и сейчас является создание картин об армии. В прежние времена эти художники считались «служащими Советской Армии, а некоторые были просто офицерами. Я думаю, у них были планы работ, а может, их время от времени их поднимали по тревоге, потому что генералы вдруг решали, что какое-то событие нужно срочно отлить в бронзе или изобразить на холсте.

Так или иначе, возникла картина, посвященная аэродрому в Каче.

В 1912 году туда перевели Школу военных лётчиков из Севастополя, которая потом стала Качинским военным училищем, училище во время войны эвакуировали, оно долгое время просуществовало под Волгоградом, и наконец, его расформировали в 1997 году.

Что сейчас в Каче, мне неизвестно.

В любом случае, если и обращаться к прошлому, то нужно смотреть на столетие назад.

И вот перед вами что-то историческое, с той самой сепией-патиной, и зритель понимает, что вот были времена.

И тут начинается самое интересное.

Как сделана эта картина?

А вот как: это компиляция фото, сделанного в Гатчине зимой (?) и ещё одного, не помню где (я сейчас делаю преступление против источниковедения, но как-то случайно выпил, не позавтракав). Ладно, помню – у неё есть атрибуция: «1-ая военная школа лётчиков 2-ой аэродром трен.-пилотажн. отд. Севаст.- Кача Июль 1926 г.» – последние «Муромцы» отлетали в 1923 году.

Что делает художник? Он совмещает два фото, при этом заменяет пассажирский самолёт на военный (где не было «балкона» В итоге выходит сочетание композиции одного снимка, но с другим самолётом, пейзажа далёкого аэродрома в те времена, когда эти самолёты исчезли, с известными потерями: нарушенной перспективой и искажёнными пропорциями. Причём «Илья Муромец» никогда в Каче не базировался (я слышал, что местные говорят «он совершал почтовые рейсы», но это мне представляется сомнительным). Но они пробивают создание музея – и тут я не могу не испытывать снисхождения к любым аргументам.

При замене одного самолёта на другой, у «Ильи Муромца» (Я бы предположил, что это самолёт серии «Е-2», самого совершенно из версий этого самолёта, но может, это его разновидность «Г-3»), теряется хвостовой костыль, разъезжаются в разные стороны автомобили с антикварного фото, и ветер начинает дуть в другую сторону.

На помосте появляется ненужная тогда антенна – степень её бессмысленности нельзя даже описать. Впрочем, это может быть громоотвод: чего не выдумаешь, если на фотографии, которую ты копируешь, осталась лишняя деталь.

Что из этого следует?

Вовсе не желание упромыслить неизвестного мне Дмитрия Александровича Ананьева. (Я не видел других его работ).

Важной наградой для неленивого человека тут может стать сама история. На пути поиска чужих ошибок мы можем открыть для себя удивительную историю инженерного гения (без преувеличения),создавшего удивительный самолёт, опередивший своё время лет на десять.

Полезная ссылка для чтения.

Но важнее всего именно теория халтуры. Она вовсе всегда связана с прямым заказом и редактурой заказчика. Часто это собственное понимание того заказа, что витает в воздухе и иногда называется «социальным». Давно известно, что самоцензура жёстче и придирчивее, чем обычная.

А находясь в состоянии создания халтуры, художник или писатель напоминают студента на экзамене, не очень хорошо знающего билет.

Или вовсе не знающего ответов.

Тогда в его голове возникают воспоминания о первых лекциях, непонятной картинке на доске, ослышке, детстве, девушке на первой парте, формуле, подсмотренной месяц назад... И, как этот студент, писатель или художник валят в произведение эту смесь.

Внимательный исследователь видит в конечном изделии туловище от давней скульптуры, фотографию императорской семьи, случайно украденную у давно умершего француза бутылку и веер вовсе не нужный никому.

Из этого мусора сделана ткань истории.