АНОРТОЗИТ

Янсон чувствовал себя в этой гостинице неуютно. За деньги было можно купить всё, но уюта не купишь, особенно в этой нищей России, которая только что скинула с себя ярмо большевизма. Издалека на Янсона глядели стальные фигуры рабочего и колхозницы, а за ними множество их каменных соотечественников со снопами пшеницы, отбойными молотками, винтовками, граблями и прочими странными предметами. За окном гостиницы лежала выставка достижений прошлого. Горели золотом шпили и купола странного города мёртвых, который запрудили варвары, как развалины Рима. Там торговали всем, чем угодно ― от мёда до военной формы. Надо было привести какой-то сувенир, но основателю фонда Берты Туборг было неловко раздавать родственникам русские шапки со звёздами. Перед отъездом он решил осмотреть новый Вавилон, и, как почётного гостя, его ввезли туда на автомобиле ― откуда-то сбоку, сразу доставив к русской ракете, которая стояла на месте свергнутого Сталина. Фонд мог, впрочем, позволить себе и эту ржавую ракету.

Два человека из русского министерства повели его в космический музей, где у входа на коробках, что лежали на отрытом прилавке, он увидел знакомые буквы. Тут торговали шведскими резиновыми членами.

Он спросил, нет ли таких же с русским национальным орнаментом ― желто-красным, который называется «хохлома», и бело-голубым, как израильский флаг, который зовётся «гжель».

Русские смеялись: продавец ― заливисто, а спутники Янсона ― несколько натужно. Внутренность музея напоминала улей, где жили серебряные насекомые, топорща свои крылышки и усики, приспособленные для жизни в пустоте. Янсон ходил между экспонами с некоторой усталостью, пока не остановился перед витриной, где рядом со шлемом русского астронавта лежал какой-то камешек. Он попросил перевести табличку, и ему объяснили, что это анортозит. Это ему ничего не говорило, и люди из министерства рассказали ему про груз, доставленный на Землю автоматической станцией «Луна». Янсон сострил, что его племянница заслуживает брошки с таким булыжником за недостойное рвение к учёбе.

Каково же было его удивление, когда русские стали переговариваться, а потом переводчик предложил купить космический сувенир. Сумма была большой, но не запредельной. Единственным условием была оплата наличными, и через полчаса он выдоил банкомат в гостинице.

Уже в самолёте он вспомнил, что ему рассказывали, как американцы подарили осколок Луны голландцам. Те выставили его рядом с Ван Гогом, а камень оказался подделкой. Янсону не было жаль денег, он боялся выглядеть смешным. Потом он вспомнил о племяннице, и решил, что теперь это будет её проблема.

Был первый спокойный год после Мировой эпидемии, время, когда вновь разрешили праздновать большими компаниями даже малые события. Большое поместье Янсонов наполнилось гостями, слуги, отвыкшие от приёмов, всё время ошибались, госпожа Янсон нервничала, а дочь её смотрела презрительно. Волосы Гуниллы Янсон были выкрашены в оранжевый и зелёный цвет, а в носу задорно торчало кольцо с колокольчиком.

Перед началом праздника из Стокгольма приехал её одноклассник Свантессон, шустрый молодой человек, работавший юристом в банке. Он привёз бумаги и красивую коробку. Мать и дочь выслушали посмертную волю дяди Янсона. За неимением лучшего, он подарил имениннице кусок Луны, что старый Янсон выменял у русских, видимо за бусы и жевательную резинку.

Из коробки явился деревянный футляр с русскими буквами и звёздами, а уже из него ― невзрачный камень, уже вправленный в тусклую жёлтую оправу. Гунилла брезгливо осмотрела его, но всё же защёлкнула замок цепочки и повесила камень на шею, как спортивную медаль. Весь вечер он был с ней, и Гунилла ловила на себе завистливые взгляды сверстниц.

В качестве развлечения привезли французских гимнастов (толстых, как винные бочки), немецких клоунов (совершенно не смешных) и даже каких-то русских циркачей Мишку и Гришку, которые с жуткими криками швырялись друг в друга ножами.

Под самый конец, когда Гунилла с подругами решили покурить травы подальше от посторонних глаз, они увидели странное зрелище. Несколько оборванцев, по виду ― мигрантов, жгли костёр у самой ограды. Раздавались тоскливые звуки странного треугольного инструмента, а рядом плясал медведь. Едва Гунилла успела подумать, что общество защиты животных поступит с этими бродягами хуже, чем полицейские, как незнакомцы запели какую-то свою молитву. Гунилле показалось, что камень на её груди отзывается на эти ужасные звуки, но тут прибежал брат Свантессона Боссе с криками, что их давно ищут.

Горький дым возымел своё действие, и Гунилла неожиданным образом рассказала о бродягах за оградой гостям. Гости чрезвычайно возбудились, и больше всех шумел дядюшка Юлиус. Он был знатный путешественник, побывал на всех континентах, и даже совершил кругосветное путешествие на утлой лодочке с каким-то бородатым и косматым чудаком. Дядюшка Юлиус, побывавший когда-то в Сибири, рассказал, что по всем повадкам, нищие — это переодетые олигархи из русской секты, называющейся Роскосмос, а камень на шее у Гуниллы ― советская святыня. «Наверняка, ― сказал дядюшка Юлиус, ― они считают, что камень присвоили натовские офицеры, и трое русских теперь идут по их следу, ни в грош не ценя человеческую жизнь. Они готовы на всё, чтобы вернуть анортозит на алтарь главного храма Роскосмоса, рядом с которым стоит первая русская ракета. Бойтесь их, ибо в России есть такие химики, что научились обращать время вспять, потому что русские любят свое прошлое больше будущего». Произнеся это, дядюшка Юлиус закрыл глаза и упал навзничь. После этого все поняли, что он давно и совершенно пьян.

На шум прибежали местный доктор Карлсон и братья Свантессон. Вместе они утащили дядюшку Юлиуса в комнаты и устроили его там поудобнее. Дядюшка оказался очень тяжёл, и по дороге Малыш Свантессон шутил, что они являют собой блестящую аллегорию доказательной медицины, в которой слепой всегда несёт слепца. Доктор краснел, клацал зубами, но ничего не отвечал.

Каково же было изумление всех присутствовавших, когда наутро выяснилось, что анортозит исчез.

Чтобы не придавать дело огласке, госпожа Янсон вызвала в имение лучшего расследователя Швеции Маркоу Блумквиста. Он приехал тайно, вместе с тремя сотрудниками из телевизионной программы про жуликов. Журналистов проводили на кухню, а Блумквист два дня ползал по всем комнатам дома. Наконец, он обнаружил на косяке двери комнаты, где по-прежнему лежала разорванная коробка и бессильно распахнутый русский ящик, следы какой-то дряни. Там была не то краска, не то конский навоз, а то и что-нибудь похуже. Одним словом, Блумквист сразу понял, что это след похитителя.

Внимание сыщика привлекла старшая служанка фрекен Бок, очень уродливая и отбывшая два года тюрьмы за грубое обращение с животными. Единственно, за что её держали в имении, отменные плюшки без корицы (у Гуниллы на корицу была аллергия). Блумквист подступил к домоправительнице с расспросами, но фрекен Бок только мычала в ответ. Чтобы хоть как-то расшевелить её, сыщик заставил Малыша Свантессона целый день бегать под её окнами и орать: «Как мне ненавистна домомучительница!» На следующее утро фрекен Бок утопилась в зыбучих песках. Оказалось, что с детства она была тайно влюблена в Малыша Свантессона и, к тому же, склонна к депрессии. Да и к зыбучим пескам её тянуло давно.

Это несколько обескуражило Блумквиста, но он продолжил поиски запачканной одежды. Однако, ни он, ни жители поместья ничего не нашли, даже когда раскопали всё грязное бельё семейства Янсонов. При этом Гунилла каждый день за завтраком закатывала истерики в духе: «Никто и никогда не найдёт мою прелесть, она пропала навсегда». Слушая её стенания, Блумквист догадался, что она знает, кто вор. Знаменитый сыщик даже стал предполагать, что анортозит могла припрятать сама Гунилла, чтобы перечислить деньги в фонд Берты Туборг.

Услышав это, старая хозяйка выставила Блумквиста за дверь, из мстительности выплатив ему гонорар монетками по пять эре. Стоя на крыльце, Блумквист поднял руку и закричал, что, во-первых, фрекен Бок подаст всем весточку с того света; во вторых, что все ещё услышат о русских олигархах; а, в-третьих, никому не миновать менеджера по микрокредитам.

При его последних словах набухшие дождём тучи вздрогнули, из их чёрной мрачности вылетела молния, и страшно закаркали вороны. Наслаждаясь произведённым эффектом, сыщик ушёл по лесной дороге в Стокгольм, сгибаясь под тяжестью мешков с монетами. Еле переставляя ноги, он бормотал, что этого так не оставит и сам узнает тайну анортозита.

Прошёл год. Надоевшие всем гости наконец-то стали разъезжаться. К тому же мать Гуниллы умерла от инсульта, и долгий траур окончательно лишил поместье Янсонов привлекательности. Дядюшка Юлиус уехал в Тибет, да там и сгинул, судя по всему. Гунилла провалила экзамены в университете, сыщик Блумквист увлёкся теорией заговора, а у Малыша Свантессона на службе тоже случились неприятности. Работать ему теперь приходилось за двоих: какие-то пархатые русские казаки напали на трудоголика из кредитного отдела по имени Филле. Они одурманили его чем-то вроде боевого отравляющего вещества. Потом эти русские обыскали тело, но взяли только квитанцию о залоге. Перед тем, как накинуть на лицо тряпку с отравой, Филле внезапно спросили о сроке залога согласно шведскому праву. Оставшись в одиночестве, Филле успел наговорить это в свой телефон, но не успел сказать, о какой заложенной вещи идёт речь. Смерть была ему своеобразным отпуском.

На следующий день русские напали и на Боссе Свантессона ― как раз в тот момент, когда он делал предложение Гунилле. Думая, что минуты его сочтены, Боссе признался, что просил руки и сердца девушки только для того, чтобы приданым расплатиться с долгами в интернет-казино. К тому же он был равнодушен к мировому потеплению. Разрываясь между злостью и милосердием, Гунилла всё же сдёрнула страшную тряпку с лица несостоявшегося жениха и спасла его жизнь. Несчастный Боссе постарел на десять лет и уже точно не годился в женихи.

На следующий день в имение заявилась девица, сообщившая, что именно Малыш Свантессон стал причиной смерти фрекен Бок. В её руках телефон фрекен Бок, в котором сохранились координаты места, где в зыбучих песках утоплен рюкзачок покойницы. Обитатели замка отправились к зыбучим пескам. В тот момент, когда они собирались дёрнуть за капроновый шнур, привязанный к спрятанной тайне, из кустов слева выкатился сыщик Моркоу Блумквист. Впрочем, и кусты справа не остались в долгу: из них, степенно ступая, вышел дядюшка Юлиус, одетый в китайский халат. На лбу его помадой был написан непонятный иероглиф.

Все вместе они взялись за верёвку. Рюкзачок долго не показывался на свет, и за шнур взялись все-все, даже собака Гуниллы. Наконец среди песка появился розовый бок с физиономией диснеевской мыши. Изумлённые обитатели поместья обнаружили в рюкзачке свитер с вышивкой «ММ ― Милый Малыш», испачканный конским навозом или чем-то похуже, а так же письмо с объяснениями. Оказывается, фрекен Бок, делая утром приборку, обнаружила свитер Малыша Свантессона и всё поняла. Она тут же купила точно такой же в магазине IKEA и подложила на место. Дальше шли восемнадцать страниц убористого текста, повествующих о её неразделённой любви, которые читать никто не стал.

Опечаленный Малыш Свантессон, решил сам раскрыть преступление, чтобы очистить своё имя. Он решил посоветоваться по этому поводу с Гуниллой. Тут он встретил полное непонимание. Слово за слово шёпот перешёл в крики, пока, наконец, Гунилла не проорала Малышу в лицо: «Да как тебе верить, скотина, если я собственными глазами видела, как ты взял анортозит из ящика!»

Малыш застыл в ужасе, но это длилось недолго, потому что в комнату не вошёл, а как-то даже впал доктор Карлсон. Он радостно сообщил, что умирает от рака, и поэтому хочет успеть закончить своё исследование о расширенном сознании. Он признался, что Малыш стал жертвой его экспериментов. На момент кражи молодой Свантессонн находился в состоянии сомнамбулы, оттого что Карлсон, обиженный глупыми шутками Малыша над медициной, подсунул ему козинак с синтетическим наркотиком. Тогда Карлсон решил, что это пустяки, и дело житейское ― но теперь, когда смерть дышала ему в затылок, раскаялся. Теперь он предложил провести следственный эксперимент: воссоздать обстоятельства той ночи, намазать дверь конским навозом или чем похуже, дать Малышу новый козинак и посмотреть, что будет.

Гунилла радостно согласилась, и Сванте Свантессон понял, что она к нему неравнодушна.

Готовясь к этому эксперименту, Малыш Свантессон даже бросил курить, чтобы расшатать себе нервы. Наконец, ему завязали глаза и сунули что-то в рот, ― как ему показалось, конский навоз или что-то похуже.

Все стояли по углам, пока Малыш бродил по комнате, стукаясь о мебель. Карлсон и дядюшка Юлиус оживлённо комментировали его перемещения, надеясь на ошеломляющую развязку, но одурманенный Малыш, едва вытащив символическую тефтельку, положенную в русский ящик, уронил её на ковёр и повалился с ног.

Пока Малыш пытался обратно сузить своё расширенное сознание, внимание всех привлёк напыщенный Блумквист. Он гордо показал всем запечатанный конверт, внутри которого, как заявил он, разгадка тайны. За окошком раздался гром, но Блумквиста никто не стал слушать, потому что он бесконечно утомил окружающих своими театральными эффектами.

Нужно было что-то делать, потому что степень безумия стала раздражать даже Гуниллу.

Поэтому обитатели поместья отправились, понемногу переходя на бег, к банку, где служили Малыш и Филле. Тем более пришедший в себя Малыш Свантессон вспомнил, что сегодня общий день возврата заложенного имущества. Уже перейдя на бег и приблизившись к финансовой цитадели Вазастана, они увидели, как из её дверей вышел странный бородатый человек и припустил по улице. Вопя и улюлюкая, герои кинулись в погоню. Вскоре они оказались в доках, где тяжело пахло навозом, креозотом или чем-то похуже. След вёл в грязный хостел. Из витрин первого этажа на них смотрели проститутки, похожие на фрекен Бок. Толпа поднялась по лестнице и в одной из комнат второго этажа обнаружила уже остывшее тело. Рядом с ним лежала фальшивая борода, похожая на мёртвое животное.

Блуждая по портовым закоулкам, они опоздали буквально на два-три дня. На их глазах русская подлодка развернулась, мигнула сигнальными огнями и вышла из гавани.

Доктор Карлсон склонился над убитым. Всем кажется знакомым лицо мертвеца, но никто не понимает ― чем. Тут Карлсон хлопнул себя по лбу.

― Это «Старичок»! ― вскрикнул он. ― Конечно же, это «Старичок», зловещий русский яд, вызывающий ураганное старение.

Сквозняк шевелил фальшивую бороду, теперь уже не нужную бородатому трупу.

― Конверт! Вскройте конверт! ― взволнованно крикнул сыщик Блумквист, но его тут же выпихнули за дверь.

Малыш Свантессон смотрел в лицо старика, постепенно угадывая в нём черты своего брата.

«Ах, Боссе, Боссе, ― зачем же ты взял у меня алмаз, зачем ты связался с русскими, зачем это всё?», ― скорбно думал он.

В этот момент Гунилла подошла и обняла его за плечи. Она потёрлась гигантским кольцом в носу о его шею.

― Давай жить вместе, ― прошептала она в ухо Малыша Свантессона. ― Поедем на Амазонку спасать дикие леса. Кстати, я подарила фонду Берты Туборг яхту «Пекод», так что теперь мы сможем охранять ещё и китов.

― И у нас будут прекрасные дети, ― ответил в тон Малыш.

― Нет, детей я не люблю, но мы заведём собаку. Ты ведь всегда хотел собаку?

И Малыш Свантессон наконец улыбнулся.