ШЛОСС

Карлсон с трудом добрался до места назначения. Навигатор плутал, выводил его то к навсегда закрытому шлагбауму, то на дорогу, которая заканчивалась железной стеной, то к мосту, от которого остались только две опоры посреди реки. Но всё же он доехал, оглядел очередные (теперь уже правильные) ворота и полчаса безуспешно звонил охране. Тогда гость в досаде отъехал и аккуратно поставил машину у местного сельпо.

Местность была холмиста, и прямо перед ним, на одном из этих холмов, торчал большой дом, похожий на замок, — с множеством башенок и пристроек, с островерхими крышами и окошками всех форм. Всё это называлось — коттеджный посёлок «Шлосс». Тут всё было такое — Карлсон проезжал «Новый Кембридж», «Оксфорд», посёлок «Долины Луары», «Новые Альпы», «Альбион-2». Здесь всё было подчинено главному владению, а домики поменьше стояли на соседних возвышенностях, а по неровностям пейзажа, будто Великая китайская стена, бежал забор — широкий, явно обвешанный сторожевой электроникой.

Карлсон зашёл в магазин за водой, и удивился тому, с каким удивлением на него посмотрела продавщица, — такое впечатление, что она давно не видела людей. Обычной воды не было, присутствовал только газированный лисий яд «с ароматизаторами и красителями, идентичными натуральным». Карточки, впрочем, принимали, и размеренно шумел кондиционер. Карлсон позвонил принимающей стороне, трубку долго не брали, но, наконец, он попал на кого-то из заместителей управляющего.

Ему пришлось объяснять всё наново: и про геоданные, и про межевание, и про привязку к картографической сетке. Это начинало бесить, дел было дня на три, а один из них уже был бездарно потрачен. Сперва контракт казался чрезвычайно выгодным, но теперь Карлсон был в этом не уверен. Он пил свежекупленные красители мелкими глотками, как настоящий яд, и смотрел на главный дом посёлка.

…А ведь вода должна быть негазированной. И не меньше двух литров в день — так учил его врач. Врача он слушался, потому что хотел жить долго, а тут красители. И, разумеется, «идентичные натуральным». У нас всё идентично чему-то, и так — по кругу. Концов не найдёшь, а решишь потрогать, на пальце останется краснота, идентичная натуральной.

Телефон в кармане затрепетал и принялся петь «Оду к радости».

Карлсона спросили, приехал ли он один (он терпеливо повторил ту часть только что совершившегося разговора, когда говорил, что помощники не обязательны, но если понадобятся, то е него есть пара сотрудников наготове), в трубке помолчали и сказали наконец, что Карлсону лучше остановиться в гостевом доме. Оформить проезд на территорию сегодня не получится.

День действительно стремительно падал в сумерки, тьма наползала на посёлок, будто туман. Где находился гостевой дом, Карлсон так и не понял. Он вернулся обратно в магазин и спросил продавщицу. Оказалось, что он стоит прямо в том самом помещении. Только вход был с обратной стороны, и Карлсон обнаружил, что и гостиница, и кафе, и магазин объединены общей вывеской «Подворье», выполненной отчего-то готическим шрифтом.

За стойкой было пусто, но сразу открылась дверь, и Карлсон увидел всё ту же продавщицу. Теперь она придирчиво осмотрела его паспорт, заставила расписаться в каких-то анкетах, причём, как он заметил, сократила его фамилию до просто «К». Люди здесь жили, видимо, очень экономные. Женщина спросила, что у него в фургоне, и Карлсон ответил, что там два картографических коптера. Она смотрела на него так, будто он перешёл на немецкий язык, и тогда Карлсон повторил свою историю — нанят, дескать, для межевания и составления подробной карты посёлка.

Женщина посмотрела на него недоверчиво, но выдала ключи от номера. Там оказалось неожиданно мило, но уставший Карлсон не обратил ни на что внимания и рухнул в кровать, забыв снять носки.

Он проснулся с рассветом и отправился осваивать третью часть дома. В кафе «Подворье» его встретила всё та же хозяйка. Карлсон напился кофе и принялся снова звонить заказчику. Дело пошло веселее, но опять кончилось ничем. Никто не мог найти копию договора, служба безопасности опять требовала его паспортные данные, документы на машину, — Карлсон послал им всё, не выходя из кафе, но в итоге ему велели ждать до обеда.

Скучая, он прошёлся вокруг. Первое, что его удивило, была искусственная трава вокруг гостевого дома. Он давно привык к искусственным цветам в офисах, но тут из пластика было сделано всё — и газон, и два дерева у стены. Второе странное обстоятельство заключалось в том, что сразу за зданием он нашёл школу. Кто здесь будет ходить в школу? Непонятно, у забора коттеджного посёлка приткнулось десять домов, вряд ли там найдётся учеников хотя бы на один класс. Сами дома на холмах теперь парили в зыбком жарком мареве. Карлсон подумал, что подует сейчас ветер, унесёт эти башенки с крышами из металлочерепицы, и останется только забор с воротами. Он решил проверить коптер, но только он достал аппарат из кузова, рядом с ним, сгустившись из этого марева, очутился человек.

— Этого нельзя, — тихо сказал он.

— Вы из службы безопасности?

— Я председатель товарищества, — так же тихо сказал человек. Он был кругл и гладко выбрит. Если бы Карлсона так не раздражала проволочка, он бы улыбнулся человеку, потому что тот уже улыбался гостю.

— Этого нельзя.

Карлсон согласился и погрузил аппарат обратно. Председатель снова вернул его в кафе, где вскоре они уже пили пиво — лёгкое, будто подкрашенная вода. В обед позвонили из службы безопасности, и сообщили, что потеряли его письмо. На этот раз голос был смущён, перед Карлсоном извинились, но несколько раз повторили, что правила нельзя нарушать: вы ведь знаете, какие люди у нас живут.

Вечером к нему постучалась буфетчица:

— Вы ведь К.? Приехали ваши сотрудники.

Это было странно, про сотрудников он тогда, честно говоря, приврал. Не было никаких сотрудников у Карлсона, он всё делал сам, благодаря коптерам, GPS и хорошему программному обеспечению.

На пороге его комнаты возникли двое.

— Ты кто? — спросил Карлсон того, который выглядел главным.

— Я же Артур. Ты чего?

Карлсон был в недоумении, но убираться обратно в город парочка отказалась. Кто это, зачем они сюда приехали? Посмотреть на шпили замков? Приникнуть к природе? Какая, кстати, тут природа, непонятно — всё искусственное, из пластика. Однако двое пришельцев устроились в соседнем номере, и больше в этот день на глаза ему не показывались.

Они не появились даже вечером в кафе, где Карлсон разговорился с буфетчицей. Судя по сплетням, всё тут было как везде: товарищество садоводов, посреди которого стоял гостевой дом, постепенно умирало. Старики переезжали на кладбище, а те, кто могли, — в город неподалёку. Мечтой постоянных жителей было устроиться на работу за забор — мыть, убирать, чинить неважно что. Некоторые продавали свои участки, из-за чего забор постоянно менял своё место. Он жил своей жизнью, то поднимаясь на какой-нибудь холм, то спускаясь с него. Иногда богачи выбирались из замка, но чаще всего садоводы видели только проносящиеся мимо автомобили. В общем, это были два мира, встречавшиеся только взглядами, да и то, — верхние смотрели на нижних, а нижние не смотрели вверх, потому что глядели на мусор, который гнали мётлами в совок.

В магазине Карлсон завязал ещё одно знакомство. Ччеловек, что работал в службе доставки верхнего посёлка, покупал там гигантскую замороженную курицу. Картограф отправился вместе с ним, и вскоре они, в ожидании куриной разморозки, уже сидели под яблоней. Гость не сразу понял, что яблоня сделана из пластика. В ответ на недоумённый взгляд, курьер объяснил, что под страхом потери земли садоводы должны иметь определённое количество деревьев на участке, а уж что это за деревья — никого не волнует.

Пришла сестра хозяина, миловидная женщина лет сорока, и все вместе они стали перемывать кости богачам. У семьи курьера был на них свой зуб — другая его сестра отказала какому-то барчуку, когда работала в коттеджном посёлке уборщицей. Выгнали её и заодно их отца-водопроводчика.

Вечером Карлсон вернулся в гостиницу. Его самозваные помощники сидели в тени и радостно поздоровались с шефом. Их мнимый начальник поморщился и, не отвечая, отправился спать. В эту ночь ему снилось жужжание коптеров и их пролёт над землёй, чистое небо, но вдруг оказалось, что коптеры привязаны верёвкой к колышку посреди брезентового поля. Он проснулся от того, что Артур выводил за стеной что-то про траву у дома, зелёную, зелёную траву. Сон милосердно пришёл снова, и проснулся Карлсон только утром от звонка из службы безопасности, которая сообщила, что нужно подождать ещё — сами понимаете, у вас не маленький автомобиль, а фургон, а там — вертолёты. Это ведь, практически, вертолёты, понимаете? А вертолёты — это… О-о-о…

Карлсон заплатил в гостевом доме ещё за день и, выйдя на улицу, тут же заметил улыбчивого председателя. Тот извинился, и сразу же предложил Карлсону подработку. Предложение было вполне идиотским, — в школе нужен был охранник. Председатель сообщил, что в школу всё равно никто не ходит, но охранник там должен быть, иначе её вовсе закроют. Проще было кивать, чем отвязаться, всё равно время тянулось медленно. Вечером ему позвонили, чтобы в очередной раз перенести встречу с заказчиком.

Он не особенно расстроился, потому что в этот момент к нему постучали. Карлсон думал, что это кто-то из самозванцев, но это была буфетчица. На этот раз она была в ночном халатике и сразу обняла его. Что там, мы же взрослые люди, знаем, что хотим, зачем и как. Она принесла с собой две бутылки шампанского за счёт заведения, и обе чрезвычайно пригодились после того, как они два раза изобразили животное с двумя спинами.

— Ты можешь жить у меня, — сказала буфетчица. — Это куда дешевле, чем этот номер. Тем более, что у меня интереснее.

Карлсон согласился. Его немного раздражало, что она по-прежнему, даже в разговоре, сокращает фамилию «Карлсон» до одной буквы.

На следующий день Карлсон согласился числиться охранником, но подойдя к школе, обнаружил, что дверь в неё не просто закрыта, а заложена кирпичом. Новая дверь была нарисована поверх кладки масляной краской. Карлсон оглянулся и поковырял краску, — та была горячей и липла к коже. Деревья вокруг школы оказались тоже искусственными, но погрубее — из дерева и проволоки. Что-то настоящее, живое, тут было только за забором коттеджного посёлка. Но оттуда и веточку не вынесешь. Да и есть ли там своюодная от обязательств веточка? Проклиная жару, он пошёл обратно и остановился перед тем самым забором. Что-то было не так, с этим забором, он парил в жарком мареве, и со стороны казалось, что жестяные листы и опоры не касаются земли. Над всем парила вывеска посёлка «Шлосс», выполненная, разумеется, готикой.

Вечером буфетчица расспрашивала его о семье курьера, и Карлсону показалось, что она ревнует. Однако в этот вечер времени на ревность у них было немного, и Карлсон подумал, что от такого сон его фальшивых помощников за стенкой должен пройти навсегда. Он спросил буфетчицу о соседях, но она, задыхаясь и недоумевая, повернула к нему залитое потом лицо. Какие помощники? Ты кого-то привёз с собой? Почему я не знаю?

Действительно, эта парочка пропала, и Карлсон, наученный телевизором-параноиком, тщательно осмотрел ручки дверей — свою и соседнюю. Ничего, всё было нормально, кроме того, что к нему заявился председатель товарищества и печально спросил, почему охранник не на работе.

Спорить не хотелось, и остаток дня Карлсон провёл в дрёме на лавочке около школы в тени искусственного дерева. К нему подсел один из садоводов и предложил войти в долю. Этот садовод устроил у себя на участке автомастерскую, и ему нужен был помощник. Карлсон, не раздумывая, согласился. С этой мастерской явно было что-то нечисто, откуда здесь возьмутся клиенты — непонятно, при этом садовод явно темнил в остальном, но Карлсон решил, что эту реальность не испортить. По утрам он по-прежнему звонил в службу безопасности, но беседы уже шли иначе — будто рекламные агенты ведут друг с другом бесконечный разговор, зная, что никто ничего не купит.

Одна буфетчица удивляла его своими многочисленными познаниями. Ради этого действительно стоило перебраться в её комнатку.

Жара стояла долго, кажется, уже девятый месяц, и тут он вспомнил о своих коптерах. Это было как раз после того, когда его подруга рассказывала, как она падает вверх и боится удариться о потолок в их особенные моменты.

Карлсон подумал, что заряда в коптерах осталось мало, его просто нет, — однако ж можно проверить. Он точно рассчитал время, когда все его здешние знакомые находились максимально далеко, и полез в фургон. Коптер, на удивление, замигал зелёным глазом, и Карлсон задумался, может, прошло совсем немного времени — скажем, дня три. Три дня, какую-то фразу о трёх днях он помнил, может, и правда, не больше трёх дней. Выгодный контракт.

Он вытащил оба коптера, но не стал разворачивать громоздкий терминал и систему управления, а уцепился за оба и просто врубил их на полную мощность рычажками на корпусе. Коптер в левой руке отчего-то тянул лучше, чем тот, за который он держался правой, но Карлсона это не пугало. Его проволокло по горячему асфальту, дёрнуло вверх, и картограф стал подниматься.

Его понесло в сторону забора, и, пролетев над ним, он успел увидеть, что у главного дома всего одна стена, да и та сделана из крашеного пластика. Но Карлсон уже поднялся так высоко, что всё это потеряло значение.

Председатель стоял у школы, задрав голову.

Рядом с ним остановился курьер.

— Это что? — спросил председатель. — Побег?

Курьер не ответил. Наступило молчание. Солнце поднялось выше, и наблюдатели приложили к глазам ладони. Карлсон уже скрылся в блеске солнца и яркой синеве.

— Вы видите что-нибудь? — ещё раз спросил председатель.

— Это природное, — заметила подошедшая к ним буфетчица. — Слепое пятно на сетчатке глаза.

— Ясно, — ответил председатель. — Я, кстати, читал про дополненную реальность, очень интересно.

— Почудилось от жары, — согласился курьер.

И они молча разошлись.

 


    посещений 9